Абсурдотека:Алиса и Цензура/6+

Вы читаете самую полную библиотеку мировой литературы. Другие страницы… На правах рекламы: эта страница содержит 0 % текстов Викитеки.

Глава 6+

Домашний госпиталь

Мухослон

«Однажды в студёную зимнюю пору, когда завтрак уже кончился, а обед ещё не думал начинаться… Ля-ля-ля, тру-ля-ля».

Алиса стояла в ванной, пока Синяя Гусеница, напевая какую-то готику, накладывала на её раны целебную зелёную кашицу, отчего худые плечи и лопатки девочки вздрагивали, сопровождаясь шипением и вскриками «ай!»

«Шипишь как мадагаскарский таракан, сосланный в Магадан» — приговаривала хозяйка квартиры, — «будь благодарной, не представляю зачем трачу своё бессмысленное время на тебя, бесполезный мешок с костями, когда можно его потратить на более унылые занятия: например, поливку проклятого фикуса керосином, который, представь себе, никак не загнётся, или созерцанием ржавых разводов на потолке от криворуких соседей сверху, которые не меняли сантехнику со времён сотворения Плоской Земли…»

«Разве Земля плоская?» — прервала словоизвержение Гусеницы Алиса, похожая к тому времени на гибрид огурца и ощипанной куриной тушки, чудом спасшейся от голодомора.

«Смотря что считать плоскостью» — глубокомысленно изрекла Гусеница, вытерла несколько лапок о разноцветный фартук, ещё несколькими поправила кальян и сделала глубокую затяжку — «это было непреложной истиной в те времена, когда мои подруги были такими же гусеницами как я, доколе не окуклились и не вдарились в бабочкование. Смекаешь? Если Земля плоская, то кто-нибудь обязательно бы с неё упал, а значит Цензура в своих чёрных книгах давно бы прописала запрет приближаться к краю Диска. Представь себе, милочка, эта вздорная дама полагает, что никому не позволительно совершить самоубийство под страхом смертной казни, ведь если б самоубийство мог совершить любой желающий запросто сковырнувшись с края Земли, то общество быстро очистится от этих жалких личностей, останутся лишь те, кто отчего-то хочет умереть иначе, причём до того момента — жить не как все приличные мизантропы-социофобы, а непременно хорошо, забодай меня комар! Как по-твоему легко ли будет отцензурить этих альтернативных самоубийц-жизнелюбов?» — Гусеница по-садистски дёрнула девочку за длинную волосинку, вьющуюся под неправильным углом к остальной шевелюре.

«Раз они хотят жить» — рассудила ойкнувшая и почесавшая растрёпанную голову Алиса, — «значит не променяют жизнь на её совершенно, ну абсолютное совершенное, отсутствие».

«Кхе-ке-ке» — проскрипела Синяя Гусеница, чуть отползши от своей пациентки и любуясь изумрудными произведениями лап своих, — «а вот и нет! Ты ещё мало знаешь, что такое настоящая жизнь,настоящая смерть и настоящее прозябание, малолетняя дурочка. А теперь займёмся твоими волосами, а то у меня от них аллергия, АПИЧИИХ!!! Укоротим здесь, гм, подрежем тут, выдернем отсюда… Эй, не дёргайся! Не дёргайся, сказала!»

«Мне холодно и щиплет!»

«Терпи, пся крев, сиди ж ты, спокойно, пока уши случайно не обрезала. Тысяча червей! Вот ведь привалило вертлявое недонасекомое! Не скули, осталось немножко».

После медицинско-парикмахерских процедур, во время которых обсуждение цензурных особенностей касательно социальной демографии столь же внезапно закончились, как внезапно начиналось, Синяя Гусеница потребовала, чтобы Алиса пожила некоторое время с ней: залечила раны, убралась в квартире, соскребла со стен остатки засохших котлет, отскоблила полы от окаменевших табачно-крекерных наслоений, помыла стёкла (оказавшиеся в итоге прозрачными, а не матово-затемнёнными), простирала бельё (ставшее в процессе из фиолетового белым). Единственное, чего Синяя Гусеница запретила касаться — это саму себя, так как давно уже забыла свой естественный цвет и не хотела лишний раз расстраиваться по пустякам. Спустя пару недель, Алиса несколько окрепла, хотя и была наполовину замотана бинтами.

«Жаль тебя отсылать, дорогуша, но неприкасаемые условно-здоровые мумии в бинтах у меня вызывают психический стресс и подёргивание глаза, тогда как одиночество благотворно влияет на нервную систему. Давно мне пора вернуться к самокопанию в дымной атмосфере. Отваливай уже отсель за тем, зачем пришла. Пойдёшь в одежде мальчика, волосы короткие, голос погрубел достаточно — зря я что ли тебе в кофей мужские гормоны сыпала? (при этих словах Алиса широко разинула рот и раскрыла глаза) Ну а чё?» — деловито продолжила Гусеница — «конспирация, конспирация и ещё раз конспирация! Чай сама поняла с каким опасным врагом имеешь дело! Запоминай: звать тебя отныне Улисс, едрёна-матрёна! Повтори! Какая ещё Матрёна? Забудь! Улисс же. Вот теперь молодец! Слухай сюды свою задачу: издалека наблюдать за моей подружкой, которая теперь изображает тебя, и вмешаться, если настанет критический момент, и она станет проигрывать сражение какой-нибудь твари. Тады будет твой ход — бросишь в тварь дымовую гранату. Держи комплект из 9 штук, на десятую я случайно села… А теперь присядем на дорожку… Ну не на гранату же, ёкарный бабай! Ничего не вижу! В общем 8 гранат тебе хватит. Ладно, открываю портал. Прощаться, обниматься не будем. Ненавижу сантименты!».

С этим последним возгласом Синей Гусеницы, Алиса, не успев испугаться, куда-то провалилась и очутилась где-то там. «Где-то там» оказалось окраиной какого-то леса, где парили гигантские мухослоны, похожие на дирижабли, оснащённые хоботами-воронками, в которые с силой втягивали растущие в лесу грибы вместе с окружающей травой и листьями. Некоторые, по-видимому, решили узнать, не является ли в том числе грибом по совместительству вывалившаяся из ниоткуда Алиса, ставшая Улиссом, поэтому они, жужжа как сердитые шмели, стали быстро приближаться.

Надо сказать, что новоявленный Улисс вывалился прямо в заросли ежевики, отчего сам напоминал муху, пойманную хищной росянкой. «Больно же, тысяча чертей… прости меня, мамочка, за такие выраженьица: с кем поведёшься, от того и наберёшься. Сейчас бы от души порефлексировать, но вовсе некогда, плакать буду на ходу, а рефлексировать? Рефлексировать буду потом!» И Улисс, закутавшись в плащ, стал активно продираться сквозь колючие кусты, спасаясь от слетевшихся мухослонов.

«Понаделают же, ай-яй-а… из мухи комнатной слона, и нет бы просто мухослон, ой-ай-у-ё… а с привыканием к грибам… О, ежевичка, дёрг-ням-ням…»

Мухослоны время не теряли и почти вплотную подлетели к своей двуногой добыче, втягивая хоботами-пылесосами ягоды ежевики, когда выбравшийся из зарослей Улисс со всех ног побежал в сторону посёлка. Второй раз за лето избежав гибели, связанной с редкой мегафауной: сначала в образе мамонта, потом спасаясь от мухослонов.

И всё дальше могло бы идти по плану хитромудрой Гусеницы, если бы Улисс не нёсся вперёд без оглядки, удирая от разочарованных грибников, пока лоб в лоб не столкнулся со своим двойником. Как написано в учебнике «Бредоведенья»: «Человек предполагает, а кабдыч располагает».

Однако не будем забегать вперёд, но немного вернёмся по времени назад. Хотя, даже возврат имеет, порой, два варианта (с одной и более неизвестными функциями):

Переход в основной таймлайн — к деяниям ведьмы, ставшей Алисой

Пропустить основной таймлайн и продолжать