Остров Пасхи
Созерцание собственного пупка — известная практика тантристов, исихастов и другой мистически настроенной публики. И только жители острова Пасхи додумались созерцать Пуп Земли.~ Джеймс Кук про традиции аборигенов Азии и Океании.
Остров Пасхи — украшеный охрой кусок суши, спрятанный в океане Богом от людей, и имеющий много пасхалок для туристов. Одной из пасхалок является рапамицин из почвы острова, который считается средством вечной юности, вот только накопить денег на билет сюда, многие способны лишь к старости, когда рапамицин им уже не поможет.
История заселения[править]
Несмотря на то, что остров Пасхи был надёжно скрыт за семью морями и семью ветрами, полинезийцы, бороздившие просторы Тихого океана, добрались и сюда в V веке нашей эры. Главным среди них был великий вождь Хоту Матуа, имя которого значит «чё хочу, то и пью». К сожалению, обратной дороги домой вождь не помнил, поэтому пришлось ему с командой остаться тут навсегда. Из-за того, что женщин среди первопоселенцев не было, пришлось рожать мужчинам. А близкогендерные скрещивания привели к политическим мутациям, что отразилось на форме ушей потомков Хоту Матуа. Их прозвали длинноухими те люди, которые высадились на остров чуть позже. Ставшие племенем короткоухих. Стали эти два племени жить — не тужить. Пока короткоухим не надоели соседи. Тогда они хитростью заманили длинноухих в кратер местного вулкана Рану-Кау, распустив ложный слух, что купание в озере лавы даёт молодость, долголетие, здоровье, а по жребию — принцессу в жёны. Наивные длинноухие на этом и погорели. Причём массово. Данный казус побудил русского поэта Ершова включить в сказку о Коньке-Горбунке сцену, где люди добровольно прыгают в чан с кипятком, символизирующий жерло пасхального вулкана.
Оставшись в гордом одиночестве, племя короткоухих заскучало, ибо некого было обвинить в неурожае батата и в неуловимости тунца. Требовался виновник, на которого можно свалить все житейские неудачи. Ну а раз ближайшие соседи живут за 4000 километров, то «плохих парней» следовало выдумать. Так появились знаменитые статуи моаи — каменные неумолимые исполины, по верованиям насылающие беды и несчастья. К сожалению при строительстве статуй пришлось срубить все леса, лишившись материала для рыбачьих лодок, и вытоптать все посевы при транспортировке массивных гигантов. Так что катастрофическое пророчество из-за статуй оказалось самосбывшимся.
Теперь каждое утро голодные и злые короткоухие, покурив выброшенные на берег водоросли и половив кузнечиков, с кружащейся головой и ватными ногами садились поодиночке чтобы созерцать статуи. Всё это началось с одного шизика, но после в процесс втянулось и остальное население острова. Галлюцинации от углублённой медитации при недостатке калорий с каждым годом становились всё изощрённее. Некоторые исследователи считают, что коренное население так и исчезло — оно окончательно охренело от созерцания плода деятельности своих рук. Для пущего кайфа некоторые стали записывать свои видения беспорядочным значками на последних обломках дерева. Наивные европейцы даже сочли эти трипы письменностью под названием «ронго-ронго», хотя на пасхальном языке это звукоподражание бурчанию пустого желудка, ровно ничего не значит.
В местечке Оронго у подножия вулкана короткоухие устроили алтарь, названный в честь карликовой планеты Макемаке, так как верили, что души умерших отбывают туда на ПМЖ. Ежегодно здесь проводилась церемония избрания человека-птицы или чуды в перьях. Чисто для прикола. Для этого все жители красили яйца и, кто выигрывал этот художественный конкурс, тот становился чудом в перьях на ближайший год. Его сажали в клетку и использовали вместо общественного будильника, возвещающего каждое утро о восходе солнца. Это была почётная роль, которую у европейцев заменяет исполнение государственного гимна.
В 1722 году на остров прибыли голландцы во главе с капитаном Роггевеном. Естественно, голландцы отсыпали аборигенам более ядрёной дури. Иронично нарекли эту сушу по обычаю туземной окраски яиц островом Пасхи. И уплыли. Когда приплыли обратно, то островитяне окончательно выродились, потеряли остатки цивилизованности, забыли кто они и откуда, а главное — разучились крашенью яиц. Иначе как паскудами («пасхальными людами») их с тех пор не называли. К счастью выживших после непривычной голландской дури туземцев отскребли от грязи, побрили, одели, научили пользоваться мылом и приобщили к туристическому бизнесу. Не пропадать же статуям. Ведь для экскурсий нужны не только гиды, но и группа подтанцовки, которая бы изображала радость и счастье от жизни в столь райском уголке мира.