Абсурдотека:Гарри Поттер и Бузинная палочка
|
| Вы читаете самую полную библиотеку мировой литературы. Другие страницы… На правах рекламы: эта страница содержит 0 % текстов Викитеки. |
Тисовая улица, 4. Это явно хуже, чем площадь Гриммо, 12. Во всяком случае, именно так считал черноволосый подросток в очках с шрамом на лбу. Разумеется, скоро его заберут к Рону в «Нору», но свой День рождения по традиции нужно всё-таки отпраздновать здесь. Хотя нет, «отпраздновать» — довольно неуместное слово для дома, кишащего так не любящими его родственниками.
От скуки Гарри всё время думал о Роне и «Норе» и даже сочинил палиндром: А «Нора» Рона…
Стоп. Что-то тут не так. Гарри Поттеру не хватило даже ума на разгадку второй части загадки Сфинкса в третьем туре Турнира Трёх Волшебников — число пи. Какие тут могут быть палиндромы?
Но не будем забывать, что Гарри — мальчик необыкновенный. Он может одолеть самого могущественного Тёмного мага всех времён и в то же время получить люлей от Драко Малфоя.
Так вот, пока вы читали эти занимательные разглагольствования, Поттер уже успел погостить в «Норе» и в данный момент направлялся со всеми вещами к платформе 9¾ (платформы 9¼ и 9½ вели в иные параллельные миры, о которых ортодоксальным поттерофагам знать не полагается). Зайдя в вагон, Гарри заметил, как многие ученики увлечённо читали газету.
— Рон, ты это видел?
— Не, я газеты впервые вижу, мы ж слишком бедные, чтоб позволить себе такую роскошь.
— Сарказм?
— Нет, что ты, чистая правда.
На этом диалог Гарри с Роном подошёл к концу, и первый выхватил газету у Полумны Лавгуд, которая была вверх ногами (не только она, но и газета), перевернул её и принялся читать:
30 августа директор школы чародейства и волшебства Хогвартс Альбус Дамблдор заявил о пропаже своей волшебной палочки. Тщательный обыск, проведенный у него дома, показал, что Дамблдор, без всякого сомнения, является гомосексуалистом, но его палочка так и не была найдена…
Гарри мгновенно сообразил, что тут не обошлось без лорда Волан-де-Морта. Дело в том, что 30 августа у него заболел шрам. Правда, он болел каждый день, начиная с позапрошлого года, но главным было то, что 30 августа не стало исключением. Размышляя о прочитанном вместе с Роном и Гермионой, он не заметил, как в купе вошёл Малфой и изо всех сил ударил Грейнджер по лицу.
— Гарри, ты это видел? — спросил Рон друга. Оба переглянулись и промолчали: беспредел слизеринцев считался нормой в волшебном мире.
— Получай, грязнокровка! — крикнул Драко, и Гарри с Роном моментально бросились на него с кулаками. Но Малфой не растерялся: простым заклинанием он снял очки с одного и приклеил на глаза другого. Так как зрение Поттера было -7, то оба друга на время практически ослепли. Драко настучал им по голове и, довольный собой, ушёл восвояси. Гермиона не пыталась помочь Гарри и Рону, ведь она была девушкой и принципиально не вмешивалась в мужские потасовки. Когда Малфой ушёл, она всё же соизволила вернуть очки на место контрзаклятьем.
Благодаря своей связи с Тёмным Лордом через шрам Гарри всегда знал, где тот находится. Однако прежде, чем помешать его коварным планам, необходимо было отучиться очередной год в Хогвартсе — иначе никак.
Распределяющая Шляпа на банкете по случаю начала учебного года была не в духе. Вот какую песню она сочинила на этот раз:
Лососните стихов!
Пуффендуй — для лохов.
Если ты не баран,
То вали в Когтевран.
А для тех, кто хитёр —
Слизерин! Гриффиндор
Для всех тех, кто остался.
Дамблдор потерялся…
Всех охватила паника. Действительно, кресло в центре преподавательского стола так и осталось пустым. Вместо директора к ученикам обратилась профессор Макгонагалл:
— Попрошу тишины! Спасибо.
На этом банкет по случаю начала учебного года подошёл к концу, и все учащиеся разошлись по спальням.
— Пять тысяч очков Гриффиндору!
Это был урок трансфигурации. Гарри спросил у профессора Макгонагалл, что он получит в награду, если убьёт лорда Волан-де-Морта. Удовлетворившись таким ответом, он продолжил практиковаться в превращении шила в мыло.
В октябре за завтраком ученики наконец-то увидели Дамблдора. У него было ужасное настроение и ослиные уши. Слизеринцы, заметив его, дружно засмеялись.
— Что это с ним? — спросил Гарри.
— Ты про ужасное настроение или ослиные уши? — ответил Рон вопросом на вопрос.
— Про ослиные уши.
— У него выросли ослиные уши.
— Что, правда? Что же нам делать?
Тётя Минерва (назовём декана Гриффиндора так для разнообразия) снова обратилась ко всем ученикам:
— Попрошу тишины! Спасибо. Вчера у кабинета директора профессор Снегг обнаружил осла с длинной бородой и очками-половинками.
— Снегг! — воскликнул Гарри. — Это всё он подстроил!
— Погодите, Поттер, я не закончила. Так вот, профессор Снегг немедленно позвал меня, и я с большим трудом трансфигурировала профессора Дамблдора обратно.
— И-а-а! — подтвердил тот. Слизеринцы снова засмеялись.
— Погодите, Альбус, я не закончила. Так вот, я тщательно обследовала профессора Дамблдора и обнаружила странную вещь: это превращение было совершено неизвестной волшебному сообществу магией.
Некоторые самые догадливые читатели уже поняли, что произошло на самом деле. Но среди волшебного сообщества таковых не оказалось. Гарри, Рон и Гермиона неоднократно пытались расследовать это происшествие. Не обошлось даже без Оборотного зелья, но всё безрезультатно. Гермиона никак не могла успокоиться от смеха, побыв часок Гойлом:
— Такая горилла, ха-ха-ха, и такая маленькая пипирка, а-ха-ха-ха-ха!
Шли месяцы, а директор по-прежнему был с ослиными ушами и кричал, как осёл. В довершение ко всему он постоянно ходил грустный, за что ученики прозвали его Иа-Иа. Да, и хвоста у Дамблдора тоже не было.
11 ноября пошёл снег. 12 ноября пошёл Снегг по снегу. Вдруг Снегг поскользнулся и упал на снег. Пока Снегг падал на снег, снег падал на Снегга. После того, как Снегг упал на снег, снег продолжал падать на Снегга. Больше ничего примечательного в ноябре не произошло.
Кое-что случилось 31 декабря, в канун Нового года: вместо привычного снега с неба посыпались миллиарды порций мороженого. Надо сказать, что никто из замка к ним даже не притронулся: во-первых, это лакомство было явно не по сезону; во-вторых, все и так были сыты благодаря эльфам-домовикам на кухне. Судя по газетам, такой град из мороженого прошёл не только на территории Хогвартса, но и во всех странах мира. На следующее утро, однако, всё мороженое тинственным образом исчезло.
В Министерстве магии рвали и метали. Подумать только: какой-то очень могущественный шутник решил приколоться на Новый год, и это увидели все маглы на Земле! Тысячи волшебников в одной только Великобритании носились сломя голову по всем городам и деревушкам и стирали память немагической части населения. Подозрение пало на Дамблдора, как сильнейшего мага страны, и его посадили в Азкабан, даже не обратив внимания на ослиные уши и крики.
Прогрессирующая дестабилизация в Великобритании привела к тому, что весной в Ирландию вторглись российские войска и так защитили русскоязычное население, что вся территория перешла в состав РФ. К концу мая русские добрались до Литтл-Уингинга, но это лишь порадовало Гарри: этим летом не придётся возвращаться к Дурслям.
В начале июня Поттер здорово помог Невиллу подготовиться к экзамену по защите от Тёмных искусств — тот сдал его на «выше ожидаемого». После экзамена Гарри побежал утешать сентиментального лесничего, оплакивавшего смерть Клыка.
— Он хоть не мучался перед смертью, а, Хагрид? — поинтересовался мальчик.
— Не, не мучался. Просто умер, и всё.
— Это плохо. То есть плохо не то, что не мучался, а то, что умер.
По пути к замку Гарри Поттер убил лорда Волан-де-Морта и заработал для своего факультета пять тысяч очков. Теперь Гриффиндор лидировал с многократным перевесом.
— Эй, Гарри! — услышал Мальчик-Который-Выжил чей-то писк. Посмотрев под ноги, наклонившись да ещё и прищурившись, он разглядел крошечного старичка величиной с палец.
— Вы кто, простите?
— Я — волшебник! — демонстративно представился человечек, ожидая недюжинного удивления.
— Ну ясен перец, что не магл. Им-то на территорию Хогвартса не пробраться.
— Но я не простой волшебник, Гарри. Ты совершил три хороших поступка подряд и теперь можешь просить всё, что пожелаешь.
— А мантия-невидимка у Вас есть?
— Есть, голубчик, ещё какая!
— А Воскрешающий камень?
— И такой имеется.
— А Бузинная палочка?
— Что ж, Бузинной палочки у меня как раз и нет. Может, тебе подойдёт обычная волшебная?
— Зачем мне обычная, сэр, обычная у меня и так есть.
— Видишь ли, голубчик…
— Я натурал!
— Как скажешь, натуральчик. В общем, Бузинную палочку я уже подарил одному коротышке.
— Мальчику-с-пальчик?
— И да, и нет. Ростом-то он с палец, но зовут его по-другому.
— Погодите-ка… Так это Вы украли палочку у Дамблдора?!
— Ну я, а что тут такого? Бузинная палочка существует в единственном экземпляре, и её невозможно сотворить из воздуха даже для меня.
— Где этот коротышка сейчас?
— В стране коротышек, где же ещё.
— Как туда попасть?
— Через платформу 9¼, но…
— Никаких «но»! Я сегодня же полечу к нему и заберу Бузинную палочку!
Наспех пересказав диалог с маленьким волшебником Рону и Гермионе, Гарри побежал было за метлой, но Гермиона, у которой своей метлы не было, предложила лететь всем вместе на фестрале.
— Но как мы его увидим? — спросили мальчики.
— Очень просто. Эй, Невилл, иди сюда! — позвала она Долгопупса. — Прости, Невилл, мне очень-очень жаль, но другого выхода у нас нет. Авада Кедавра!
Невилл рухнул на пол, не в состоянии даже пошевелиться. Ещё бы, ведь он был мёртв.
— Видали? — обратилась Грейнджер к друзьям.
— Ну-у-у, я отвернулся, — признался Рон.
— Идиот! Надо было видеть момент смерти!
— Но вы с Гарри теперь можете увидеть фестрала, разве этого недостаточно?
— Достаточно, но лучше убить ещё одного. Эй, Парвати! Иди сюда! А ты, Рон, смотри внимательно! Авада Кедавра! Всё, погнали, мне она всё равно никогда не нравилась, — скомандовала Гермиона и отсекла трупу девушки руку, чтобы приманить фестрала. Но стоило друзьям покинуть гостиную Гриффиндора, как Лаванда помчалась к Макгонагалл и наябедничала о двойном убийстве.
— Что?! Мисс Грейнджер убила двоих однокурсников?! — закричала тётя Минерва и побежала убедиться в этом собственными глазами.
— О Боже, какой ужас! Никогда ещё за всё время преподавания… Ладно одно убийство, но два… Нет, это переходит все границы. МИНУС ПЯТЬСОТ ОЧКОВ ГРИФФИНДОРУ!!! — рассвирепела она, но их факультет всё равно продолжал лидировать с огромным отрывом.
Тем временем Гарри, Рон и Гермиона уже взобрались на фестрала и летели в Лондон, прямо к железнодорожному вокзалу Кингс-Кросс.
— Ох и Лондон — одно лихо! — воскликнул Гарри. Рон и Гермиона промолчали — им было невдомёк, что он только что выдал блестящий палиндром.
С перелётом проблем не было, а вот как попасть на платформу 9¼, никто не знал. Гарри вспомнил слова миниатюрного волшебничка «Через платформу 9¼, но …» и подумал, что, возможно, следовало потерпеть лишнюю минуту и не перебивать его, но тут же спохватился: спасение всех волшебников Великобритании и даже всего мира, и даже всех маглов всего мира в его руках, и медлить нельзя было ни секунды.
Но как же попасть на эту чёртову платформу? Барьер между 9 и 10 платформой пройти легко, но он ведёт на платформу 9¾, и никуда больше. Гермиона предложила сказать название платформы по-змеиному, но Гарри не знал, как прошипеть «¼». Заклинание Алохомора, естественно, тоже не помогло.
— Что, ребятки, не получается? — послышался знакомый писк. — Надо было дослушать меня до конца и не перебивать.
Маленький волшебник давно наблюдал за их тщетными попытками в стороне, посмеиваясь про себя, но вскоре ему это надоело.
— Простите, сэр, — признал Гарри свою ошибку. — Но как же нам туда попасть?
— Очень просто. Откусите немного от этого пирожка сбоку, — ответил волшебник и достал пирожок размером с его ладонь. Он был настолько крошечным, что ни один из друзей не смог бы откусить от него какую-либо часть, не съев целиком.
— Энгоргио! — стукнула Гермиона по пирожку палочкой, но тот не увеличился ни на миллиметр.
— Эх вы, а ещё волшебниками называетесь, — покачал головой старичок и отрезал от пирожка три кусочка размером с песчинку. Рон и Гермиона тут же проглотили свои два и уменьшились вместе с одеждой, обувью и палочками до размеров пальца. Что касается Гарри, то его кусочек застрял между зубами. Недолго думая, он схватил Рона и поковырялся им в области коренных зубов. Сейчас тот ничего не мог сделать Поттеру, но как только Гарри сравнялся с другом ростом, Рон вытер толстый слой налёта с лица и сказал прямо в лицо:
— Гарри Поттер, ты дурак, задавала и смердяк!
— Сэр, а как нам потом вырасти обратно? — спохватилась Гермиона.
— Об этом не беспокойтесь: просто откусите от пирожка с другой стороны.
Как бы в подтверждение этих слов откуда ни возьмись подлетел голубь и склевал его прямо из руки старичка. Будучи и без того большим для всех четверых, он вырос до размеров человека и улетел.
— Ох, теперь уже никак, — развёл руками пожилой маг и исчез.
В барьере ближе к 9 платформе друзья разглядели крошечную дверь под стать им, которую они никогда раньше не замечали. Распахнув её, они вошли внутрь и очутились на таком же крошечном железнодорожном вокзале, где всё было раз в двадцать меньше, чем в их мире, а по объёму — и вовсе в восемь тысяч раз. На каждом столбе была наклеена фотография глуповатого коротышки в голубой шляпе, оранжевой рубашке и зелёном галстуке, а под ней надпись: «Нежелательное лицо № 1».
— Хм, кажется, это тот, кто нам нужен, — догадался Гарри, всегда отличавшийся способностями к дедукции. Сорвав первую попавшуюся фотографию, он подошёл к незнакомому коротышке и спросил:
— Простите, не подскажете, кто это и где его найти?
— Отчего же не подскажу? Это Незнайка из Цветочного города — злостный ветрогон, посеявший хаос и разруху в нашем некогда процветавшем городе.
— А какой это город?
— Солнечный, конечно.
— А почему он так называется, сэр? Тут дома из солнца, что ли? — вставил Рон свои пять кнатов.
— Во-во, Незнайка тоже задавал такой вопрос.
— Как нам попасть в этот ваш Цветочный город? — вмешался Гарри.
— Если Вы внимательно слушали, то должны знать, что наш город — Солнечный. А до Цветочного вас довезёт поезд, вернее, до станции Огурцовая в двух километрах от него.
— Спасибо, сэр! — поблагодарил Поттер и бросился покупать билеты.
Один билет до Цветочного города стоил два фертинга. Казалось бы, немного, но в обменном пункте оказалось, что много: курс фертинга составлял 117 галеонов. Впрочем, можно было сдать их в ломбард и выручить фертинг всего за 11 золотых монет без учёта их номинала. У Гарри, как самого богатого, было при себе 1000 галеонов, у Гермионы — 25, а у Рона-нищеброда — 8 сиклей и 4 кната (изначално было 8 сиклей и 9 кнатов, но пять из них он уже вставил в ходе беседы).
— Прости, Рон, но тебе придётся вернуться назад, — сказал Гарри. — Я бы занял тебе деньги, но твоей семье придётся продать дом, чтобы вернуть долг. Не без процентов, конечно.
В поезде Гарри и Гермионе было комфортно, и скоро они забыли о Роне, который остался на вокзале и никак не мог найти выход на лондонский Кингс-Кросс. Поезд шёл быстро и пропускал даже небольшие города, так что им повезло, что станция Огурцовая была узловой. Сойдя на ней, оба быстро сориентировались и пошли по дороге с указателем «Цветочный город — 2,1 км».
Шли они долго. Прошёл час, другой, а Цветочный город и не думал показываться. На третьем часу ходьбы Гермиона сообразила, что поскольку они уменьшились в двадцать раз, то 2,1 километров для них эквивалентны целым 42.
Смеркалось. Стало очевидным, что да наступления темноты Гарри с Гермионой никак не доберутся до города. Оба произнесли заклинание Люмос, и их палочки засветились. И тут юную волшебницу озарило:
— Гарри, мы же с тобой можем трансгрессировать!
— Правда? А что ж ты раньше молчала?
— Думала, что в этом мире наши чары не сработают. Но Люмос же сработал!
Трансгрессия прошла удачно. Друзья очутились точно в центре города, в Цветочном парке. Но не прошли они и двух метров (читай: сорока́), как к ним прицепились коротышки Гопчик и Пацанчик:
— Сантики есть? А если найдём?
— Импедимента! — среагировал Гарри.
— Авада Кедавра! — среагировала Гермиона.
Оба коротышки лежали обездвиженные: один — на время, другой — навсегда.
— Не, ну а чё, — пожала плечами она.
Стемнело. Весь Цветочный город уже спал, если не считать пары десятков сторожей и таких же «Гопчиков и Пацанчиков».
— Ага, вот вы где, — показался голос вдали. Это был Незнайка.
Подошло самое время для того, чтобы закончить главу с сохранением интриги, если бы роман был поделён на главы. А так — только три жалкие разделительные звёздочки.
Что, палочку хотите у меня отобрать? — ухмыльнулся он.
— Экспеллиармус! — воскликнул Гарри, но заклинание почему-то не подействовало.
— Что, не сработало? Ай-яй-яй, — притворно посочувствовал коротышка. — Это потому, что я заранее пожелал, чтобы никакие чары не действовали против меня.
— Да ну? — вспыхнула Гермиона. — А как тебе это? Авада…
— Хчу, чтбы её чары удрыли п ней! — быстро выкрикнул Незнайка.
— …Кедавра! — договорила волшебница, и зелёный луч из её палочки сразил собственную хозяйку насмерть.
— Ах, так! Тогда я тебя прикончу голыми руками! — взревел Гарри.
— Хочу, чтобы этот очкарик сдох! — взмахнул Бузинной палочкой Незнайка, и всё кончилось.
Гарри стоял в абсолютно белом пространстве. Ни рай, ни ад это странное место не напоминало. Он даже не мог понять, что источало белизну: туман, стены и потолок вокруг или бесконечно далёкое небо. Впрочем, под ногами было точно что-то твёрдое, иначе Гарри не стоял бы, а падал или парил в состоянии невесомости.
Из ниоткуда возникла женщина, по красоте сравнимая с Мисс Москвой-2014.
— Мама? — предположил мальчик.
— Ну, можно и так сказать, хотя я ровно на пятнадцать лет старше тебя, Гарри. Я не жертвовала жизнью ради тебя, как твоя литературная мама, но я защитила тебя от смерти. Ты нужен мне для написания ещё нескольких сотен книг.
— А! — догадался Гарри. — Так Вы мой крестраж?
— Нет, я не крестраж. Я Богиня. Это я создала всех вас и ваш волшебный мир, и мне угодно, чтобы ты оставался в живых, пока есть спрос на мои книги, — без лишней скромности объяснила Джоан Роулинг.
— Госпожа Богиня, можно один вопрос?
— Можно, Дэниел, ой, то есть Гарри.
— Это всё правда или только у меня в голове?
— Конечно, у тебя в голове, Гарри. Но кто сказал тебе, что поэтому оно не должно быть правдой?
Надо отметить, что Бузинная палочка у Незнайки — уже в торая по счёту, которую он с трудом выпросил у старого волшебника за вторые три поступка подряд. И первое, что он пожелал с этой палочкой — хотя бы немного поумнеть. Сейчас он был едва ли глупее Поттера и вовремя осознал, что уже совершил два плохих поступка: превращение предыдущего хозяина в осла и убийство Гарри. Град из мороженого на Новый год не был «плохим», насколько мог судить Незнайка. Кстати, информированность по поводу того, что у него хотят отнять палочку, тожа стала результатом волшебства.
— Хочу, чтобы можно было совершать сколько угодно плохих поступков без потери волшебной силы палочки!
В это время Гарри очнулся. Незнайка был уверен, что он мёртв, и никак не мог предусмотреть, что хитрый очкарик бросится на хозяина Бузинной палочки, отнимет её и произнесёт:
— Хочу, чтобы Незнайка остолбенел! Так, теперь хочу, чтобы Гермиона ожила, мы с ней стали нормального роста и перенеслись в Хогвартса, а Незнайка получил пожизненный срок в Азкабане!
Всё удалось, но никто в замке пока не знал, куда отлучался Поттер и какой подвиг он совершил.
— Хочу, чтобы все волшебники считали меня героем и восхищались мной! — исправил он досадное недоразумение.
— Слава Гарри! Поттеру слава! — доносилось изо всех уголков Хогвартса. Дамблдор так и остался хоббитом (полуосликом), а профессор Макгонагалл присудила Гриффиндору 2117 очков за победу над Незнайкой. Из сугубо благородных побуждений юный герой сломал всемогущую палочку, чтобы больше никто ею не злоупотреблял. О Роне никто так и не вспомнил.
Неизвестный русский магл был в ярости. Не теряя ни секунды, он полетел в Англию. Узнав там нужный адрес, он добрался до шикарной виллы и постучал в дверь. Джоан Роулинг, жившая здесь (и не только здесь, ведь она богаче королевы), лично открыла ему и получила сокрушительный удар в нос вместе с криком:
— Переписывай, сука!
Это был внук Николая Носова.
Убив Гарри, Незнайка на всякий случай расчленил тело, чтобы никакой крестраж вроде Богини Роулинг его уже не спас.
— Хочу, чтобы все коротышки считали меня героем и восхищались мной! — произнёс Незнайка, взмахнув палочкой.
— Слава Незнайке! Герою слава! — доносилось изо всех уголков Цветочного города. Отныне слово «Герой» стало его фамилией.
А бедной Джоан со сломанным носом пришлось придумывать нового героя для будущих произведений. Благо Дарья Донцова была у неё литературным негром.