Абсурдотека:Гарри Поттер и Седьмой Курс

Вы читаете самую полную библиотеку мировой литературы. Другие страницы… На правах рекламы: эта страница содержит 0 % текстов Викитеки.

Глава 1. Герой мистер Джарпт

Мистер и миссис Поттер жили в шикарном загородном доме на юге Англии и ни в чём себе не отказывали. Буквально пару дней назад супружеская пара вернулась с Гавайских островов, где она с размахом отметила золотую свадьбу. Мужу и жене было уже за 70 лет, но выглядели они куда моложе.

— Хорошо жить для себя! — с самым счастливым видом сказал мистер Поттер, разлёгся на диване, обшитом драконьей кожей, и закинул руки за голову. — Здорово, когда нет ни детей, ни внуков: не надо ни за кого переживать, не надо бояться, что с ними что-то случится. А стакан воды мне и эльф-домовик подать сможет!

— Ты был в Годриковой Впадине? — спросила миссис Поттер. — Кто-то оставил цветы на могиле сына и невестки!

— Значит, наш Джеймс погиб не зря. Прошло почти семнадцать лет, но его до сих пор помнят и любят. А я предупреждал сына, что женитьба на грязнокровке Лили Эванс до добра не доведёт!

— Но она была такой славной девочкой, такой вежливой, обходительной…

— Да она ещё в школе хвостом вертела и меняла парней как перчатки! А потом притворилась невинной овечкой, мол, это по глупости было, а наш олень повёлся!

— Джеймс не олень!

— В какое животное он превращался, когда гулял с оборотнем Люпином? В оленя. Какой у него был Патронус? Олень. Ещё вопросы есть?

— А как же наш внук Гарри? Он-то в чём виноват?

— Очень сомневаюсь, что он наш внук! По-любому профурсетка Лилька его где-то нагуляла!

— Но он вылитый отец, не считая глаз, я в газете видела!

— Даже если и так, зачем нам было это ярмо на шее? Подгузники, плач по ночам, куча детских болячек! А сколько пришлось бы потратить на него, не ожидая, что всё это когда-нибудь окупится! Хорошо, что мы отказались тогда от него, Дурсли и без нас его хорошо воспитали. Каким бесстрашным воином вырос, а? Бедный Тёмный Лорд, даже жаль его немного…

— Этот бедный Тёмный Лорд убил нашего сына, если ты не забыл!

Раздался стук в дверь.

— Блин, даже в собственном доме отдохнуть не дают! Дорогая, открой дверь, чтоб я лишний раз не вставал.

На пороге стоял молодой человек в маске.

— Что вам здесь нужно, юноша? — спросила миссис Поттер.

— Для начала мне нужно войти в дом. А потом я решу, что с вами делать, — прозвучал зловещий голос незнакомца. Его наглость заставила мистера Поттера подняться с дивана.

— Ты вообще кто такой, сопля зелёная? — недружелюбно спросил хозяин дома.

— Я герой мистер Джарпт. А вы, я полагаю, дедушка Гарри Поттера?

— Да, а что случилось? Мой внук умер? Нам полагается материальная компенсация?

— Как бы не так, — ухмыльнулся незнакомец и вывел волшебной палочкой в воздухе слова «Герой мистер Джарпт». Затем взмахнул ей, и буквы перемешались, образовав анаграмму «Гарри Джеймс Поттер». Незваный гость снял маску.

— Гарри, внучок, рад тебя видеть! — натянул фальшивую улыбку дедушка, узнав повзрослевшего внука, так похожего на Джеймса.

— Как вы смеете! Вы украли моё детство! Круцио!

Глава 2. Дурсли возвращаются

Вернон Дурсль со своей женой Петунией и сыном Дадли ехали на автомобиле домой. Почти год они жили в укрытии, предоставленном Орденом Феникса, пока их племянник и двоюродный брат искал крестражи или сражался с Пожирателями Смерти и их главарём. О смерти Лорда Волан-де-Морта Дурслям сообщили ещё месяц назад, но в целях безопасности велели им не возвращаться на Тисовую улицу, 4 до наступления лета.

— Мы уже приехали? — спросил Дадли на заднем сидении.

— Нет, сынок, — ответила его мать.

— Мы уже приехали? — снова спросил он через пять минут.

— Нет! — рявкнул мистер Дурсль за рулём.

— Мы уже при…

— Ты что, забыл, где мы живём? Такой здоровый лоб, а вопросы, как у пятилетнего! — вспыхнул глава семейства. — Восемнадцать лет мы тебя растили, душу в тебя вкладывали, а героем почему-то стал не ты, а твой ненормальный кузен! Тебе не стыдно?

— Пап, я не виноват, что в его мире был великий и ужасный злодей, а у нас нет! Был Гитлер, и тот застрелился!

— Ничего, сынок, будет и у нас свой Вован-де-Пут! — смягчился Вернон. — А чтобы ты был готов к его появлению, осенью ты пойдёшь в армию. Глядишь, к тому временем уже генералом станешь!

— НЕ-Е-ЕТ!!! — заревел Дадли. — Не хочу в армию, там меня будут обижать!

— Но ты же обижал этого очкарика, — сказала миссис Дурсль. — И это в итоге пошло ему на пользу!

Не успел совершеннолетний сын закатить истерику и выпрыгнуть из машины на ходу, лишь бы не идти в армию, как семья Дурслей подъехала к Тисовой улице, 4. Первым, что бросилось им в глаза, было отсутствие сорняков во дворе. Неужели за усадьбой кто-то присматривал, пока хозяев не было дома?

Второй неожиданностью оказалась замочная скважина, ключ к которой явно не подходил. Вернон Дурсль в отчаянии забарабанил в дверь.

— Доблий день, госьти долёгие! Сь какой целью позялёвали в нась плеклясьный дом? — открыл ему дверь мужчина азиатской внешности.

— Что за чертовщина! — возмутился Вернон. — Это наш дом, выметайтесь отсюда!

— Вы осибаетесь, больсёй мисьтель, это нась дом! Мы купили его у гелёя мисьтеля Дзяльпта!

— Кого-кого?! Не знаю никакого «мисьтеля Дзяльпта»! Кто вы такой?

— Моя фамилия Чанг. А вы, дользьно быть, дядя Галли Поттеля! Моя дочка Чжоу целёвалясь с васим племянником!

— Что?! — вмешался Дадли. — Моя боксёрская груша встречалась с девушкой? Мам, а почему у меня до сих пор нет девушки? Ты же говорила, что я самый красивый мальчик на свете!

— Просто ты пока не нашёл достойную тебя, мой маленький! — ласково объяснила ему Петуния.

— Я уже не маленький, я Большой Дэ! — поправил её сын.

Откуда ни возьмись приехала полиция. Отец Чжоу Чанг любезно предоставил полицейским документы на дом.

— Всё в порядке, — сказал сотрудник полиции. — А вас, мистер Дурсль, я попрошу оставить новых владельцев недвижимости в покое, иначе я вынужден буду забрать вас в участок.

— До сьвидания! — помахал Дурслям рукой мистер Чанг. — Зеляю вам холёсего дня!

— Ну всё, теперь мы бомжи, — подытожил Дадли. Мистер Вернон, лишившийся престижной работы год назад, не мог с ним не согласиться.

Глава 3. Поминки, поминки, такие вечеринки…

Стоял жаркий июльский день 1998 года. Настолько жаркий, что Гарри, Рон, Гермиона и Джинни были в лёгких куртках, накинутых поверх мантий. Они только что трансгрессировали на кладбище Литтл-Хэнглтона и теперь искали нужную могилу.

— Ох и коротка же жизнь у маглов! — заметил Рон, читая надписи на надгробиях. — И хоть бы один дожил до ста лет. Дамблдор был убит в 116, а ему бы ещё жить и жить. Помните, как мы сдавали СОВ и какие старые сморчки принимали у нас экзамены? Одна бабка рассказывала тогда, как Дамблдор сдавал ей ЖАБА. Это ж сколько ей лет, получается?

— Хорошо, что нам не придётся сдавать ЖАБА, — сказал Гарри. — Я не по годам взрослый и зрелый мужчина, ведь в моей жизни произошло столько событий, что любой мракоборец нервно курит в сторонке.

— Как это не придётся?! — возмутилась Гермиона. — Нам просто необходимо окончить школу!

— Гермиона, я миллион раз сражался с самим Волан…

— Зови его Тот-Кого-Уже-Можно-Называть! — прервал его Рон.

— …де-Мортом и одолел его! Неужели Хогвартс может научить меня чему-то ещё? — с достоинством произнёс Гарри.

— Стойте! Вот та самая могила, — вмешалась Джинни. Они стояли у зелёного надгробия в форме свёрнутой кольцами змеи. Надпись гласила: «Том Марволо Реддл (1926—1998)».

— О мёртвых либо хорошо, либо ничего, — изрекла Гермиона. Почтим же память Тёмного Лорда минутой молчания!

— Погоди, Гермиона, так он Нарволо или Марволо? — засомневался Рон.

— Морфин Мракс, Меропа Мракс… Две одинаковые буквы М, Рон. Очевидно, что дедушку Волан-де-Морта…

— Того-Кого-Уже-Можно-Называть!

— …зовут Марволо Мракс, — пояснила Гермиона нетерпеливым тоном.

— Но тогда он не Волан, а Волам-де-Морт! — возразил Гарри.

— Тот-Кого-Уже-Можно-Называть!

— Заткнись, Рон, — посоветовал ему Гарри. — Ну что, начнём? На счёт три: раз, два, три…

— Таранталлегра! — дружно воскликнули все четверо, направив палочки на собственные ноги, и принялись плясать на могиле Волан-де-Морта. Гарри Поттер отплясывал так лихо, так махал руками в такт безумного танца, что выпустил волшебную палочку из рук, и она улетела в неизвестном направлении.

— Фините Инкантатем, — произнесла Гермиона, и все застыли на месте.

— Моя палочка! — воскликнул Гарри. — Нужно найти её!

— Не нужно ничего искать. Акцио, палочка! — снова взмахнула Гермиона. Палочка Рона выскользнула из рук хозяина и прилетела к ней. — Прости, Рон.

— Спасибо, я сам поищу, — буркнул Гарри и стал обшаривать траву у могил. Внезапно раздался треск.

— Моя палочка! Теперь их две, и обе нерабочие! — ужаснулся Поттер, поднимая обломки с земли.

— Виноват Волан-де-Морт, — решила Джинни. — Он даже после смерти продолжает нам вредить.

Друзья трансгрессировали обратно в «Нору», где они и жили. Гарри не хотелось торчать на Площади Гриммо, 12, а дом Гермионы захватили эльфы-сквоттеры, пока её родители уже год отдыхали в Австралии, забыв обо всём на свете.

Глава 4. В уютной норке

Гарри и Гермиона вот уже третий месяц злоупотребляли гостеприимством миссис Уизли, но много места в доме они не занимали: Гарри спал в комнате Джинни, а Гермиона — в комнате Рона. Очевидно, будущие зять и невестка считались в «Норе» полноценными членами семьи.

Этой ночью Гарри и Джинни, как обычно, лежали в одной кровати, обнимались и целовались.

— Когда у нас будут дети, мальчика назовём Джеймс, а девочку — Лили, — тихо сказал Гарри.

— А почему не Артур и Молли? — резко спросила Джинни.

— Хорошо, второго мальчика назовём Артур, — якобы согласился юноша, скрестив пальцы за спиной. — Только я пока не хочу детей. Контрацептивус!

— Эх, знали бы родители Пожирателей Смерти это заклинание…

— Блин, вот зачем ты напомнила о них? Теперь ничего не получится.

— Получится! Эрекцио! Интересно, сколько дюймов у твоей кожаной палочки?

— Ну уж поменьше, чем у Хагрида! — засмеялся Гарри.

— А ты откуда знаешь, сколько у Хагрида? — поинтересовалась Джинни.

— Э-э-э… Слушай, я тут подумал… Его отец был обычным человеком, а мать — свирепой великаншей. А как они вообще…

— Ну это я ещё могу представить. Если есть…

В соседней комнате послышался стон Гермионы.

— …и рот, значит, баба не урод. Но ты говорил, что Хагрид спрашивал у мадам Максим, по матери она или по отцу. Разве возможно, чтобы отец был великаном, а мать — нет?

Гарри представил процесс зачатия и рождения ребёнка от великана, и ему стало не по себе.

— С Днём рождения, Гарри! — поздравили его семейство Уизли и Гермиона на следующее утро. — Теперь ты взрослый даже по магловским меркам!

Обрадовавшись, Гарри взялся за подарки. Миссис Уизли связала ему свитер с мёртвым Волан-де-Мортом. Мистер Уизли подарил магловские письменные принадлежности — набор ручек, карандашей и тетрадей. Рон, Гермиона и Джинни решили не заморачиваться и оставили 3 галеона в конверте, чтобы Гарри сам купил всё, что ему надо.

Ближе к вечеру миссис Уизли накрыла праздничный стол, в центре которого возвышался огромный торт. Но прежде чем кто-либо в «Норе» попробовал хоть кусочек, в окно влетели четыре совы и в полёте обильно украсили торт свежим помётом. Одна из птиц подлетела к Гарри с конвертом из Хогвартса. Прочитав письмо, юноша рассвирепел:

— Это я-то пропустил учебный год по неуважительной причине?! И у меня грозят отобрать волшебную палочку, если я и этот год пропущу?! Да пусть забирают, она всё равно сломана!

— Гарри, нам придётся доучиться, без этого никак! — сказала Гермиона.

— Ха, я буду учиться на одном курсе с вами! — обрадовалась Джинни. — Мне зачли последний учебный год!

— Я так понимаю, Невилл и Симус окончили школу? — обречённо спросил Рон.

— О да, Невилл получил «превосходно» автоматом за ЖАБА по защите от Тёмных искусств за убийство змеи.

— Интересно, кто будет новым преподавателем по ЗОТИ на этот раз? — задумался Гарри.

В первый день августа Гарри, Рон, Гермиона и Джинни трансгрессировали у «Дырявого котла». Им предстояло снова закупиться для Хогвартса в Косом переулке.

Глава 5. В Косом переулке

В Косом переулке было шумно и весело, как в старые добрые времена до террора, устраиваемого Волан-де-Мортом и Пожирателями Смерти. Забрав часть денег из банка «Гринготтс», друзья прошлись по магазинам, покупая всё необходимое для школы.

— Может, зайдём во «Всевозможные Волшебные Вредилки»? — предложил Рон.

Однако на месте шикарного магазина, принадлежавшего близнецам Уизли, стоял унылый ларёк с надписью «ОД».

— «Отряд Дамблдора»? — удивлённо спросил Гарри.

— «Одноухий Джордж», — грустно ответил живой близнец. — Вам чего? Могу предложить Блевальные Батончики, Кровопролитные Конфеты, Лихорадочные Леденцы, Обморочные Орешки…

— А есть что-нибудь новенькое? — спросила Джинни.

— Есть Диарейные Драже, Инфарктные Ириски, Холерная Халва, а на закуску Смертельные Сладости. Не желаете ли продегустировать?

— Спасибо, но нет, — замотали головой друзья и убрались от одноухого Джорджа подальше. Поскольку Букля погибла ещё год назад, Гарри потащил остальных в Совариум Илопса, чтобы купить себе нового питомца.

— Зачем вообще нужна совиная почта? — вдруг выпалил Рон. — Она же такая медленная, письмо доходит до адресата спустя дни, а то и недели!

— Зато сова всегда находит адресата, где бы он ни скрывался, даже если сам отправитель не знает о его местонахождении! — возразила Гермиона.

— Заткнитесь вы оба, — властно приказал Гарри, и друзья послушно умолкли.

— Не любите ждать? — вмешался продавец. — В таком случае могу порекомендовать сверхзвуковую министерскую сову.

— Какую сову?! — ахнули все четверо.

— Вы что, никогда о них не слышали?

И тут до Гарри дошло. Перед вторым курсом он получил письмо с предупреждением (которое ещё написать и привязать к сове надо) всего через несколько минут после выходки Добби. А уж перед пятым курсом сколько сов было в тот вечер, когда на него с Дадли напали дементоры…

— Если сова действительно летает со скоростью пули, она и убить может! — озабоченно прошептала Гермиона.

— Букля, пуля… Спасибо за идею, Гермиона, я назову её Пукля! — улыбнулся Гарри и купил сверхзвуковую сову в клетке за 100 галеонов.

— У, мажор! — прошипел Рон.

— Осталось только палочку купить, — весело сказал Гарри, не расслышав рыжего нищеброда. — Погнали к Олливандеру.

— Гарри, мальчик мой, рад тебя видеть! — обрадовался пожилой мастер волшебных палочек. — Сейчас подберём тебе нужную.

Перебрав десятки палочек, Олливандер любезно подал юноше крохотный розовый обрубок. Гарри Поттер с ужасом увидел, как искры вылетели из недопалочки, едва он взмахнул рукой.

— Отличный выбор! — засиял Олливандер. — Розовое дерево, 5 дюймов, внутри драконий навоз.

Рон, Гермиона и Джинни прыснули от смеха.

— Ну и длина, прямо как у кожаной палочки! — ехидно вскрикнула сестра Рона.

— ЧТО?!! — взревел Гарри в ужасе. — Вы предлагаете, чтобы я колдовал из говна и палки?!

— Это не просто навоз, — укоризненно покачал пальцем мастер. — Это навоз той самой Венгерской Хвостороги, которую ты одолел в первом туре Турнира Трёх Волшебников!

Сгорая от злобы и унижения, Гарри швырнул Олливандеру несколько золотых монет и вышел. Покидая Косой переулок, он представлял себе, какова будет реакция в Хогвартсе на его розовое недоразумение, особенно со стороны слизеринцев.

Глава 6. Некомфортная зона комфорта

Август медленно тянулся, с каждым днём приближая Гарри Поттера к последнему году обучения в Хогвартсе. Мальчик-Который-Выжил с нескрываемой скукой уставился на календарь. 1 сентября в этом году снова выпадало на воскресенье.

В отличие от маглов, у волшебников в году было ровно 52 недели (364 дня), поэтому любая дата приходилась на один и тот же день недели из года в год. Каждый шестой год был високосным и составлял 53 недели. Кроме того, високосным считался первый год нового века и ещё один произвольно выбранный год каждые 1200 лет. Итого за 12 веков набегало 213 дополнительных недель, или 1491 день. У маглов же дополнительный день к 52 неделям добавлялся каждый год плюс 291 день за каждый високосный год в течение 1200 лет. Удивительно, но многие маглы и сами не знают, что не каждый четвёртый год у них високосный.

Иногда Гарри от нечего делать играл с Пуклей, которая махала крыльями не хуже колибри. Живоглот Гермионы время от времени пытался поймать шуструю сову, но с таким же успехом черепаха могла поймать зайца.

Раньше черноволосого юношу в очках то и дело развлекал шрам, вызывая весёлые картинки из сознания Волан-де-Морта, но после смерти Лорда эта забава осталась в прошлом. Отчаявшись, Гарри попросил у Гермионы что-нибудь почитать на досуге. Она слегка удивилась, но отдала Поттеру книгу по магической генетике. Благодаря ей Гарри Поттер наконец узнал, что ген волшебства, который передаётся от родителей к ребёнку — рецессивный! Так вот откуда берутся маглорождённые волшебники!

Известно, что гетерозиготные индивиды, носящие и магловский ген, и ген волшебства — такие же маглы, как и гомозиготы с парой магловских генов. Однако у двух таких гетерозигот может родиться волшебник с вероятностью 25 процентов. Что касается сквибов, генетически они также волшебники, но с определёнными отклонениями, будь то генная мутация или психологическая травма в детстве.

После магической генетики Гарри взял почитать занимательную книгу о боггартах. Вдоволь посмеявшись над страхами знаменитых волшебников, он твёрдо уяснил, что боггарт перенимает не только внешний вид, но и свойства объекта, вызывающего наибольший страх. Так, на третьем курсе при виде Гарри он превращался в дементора, наводящего ледяной ужас и высасывающего радость не хуже настоящего. Правда, ныне покойный Люпин не превращался в волка из-за фиктивного полнолуния, но это всего лишь означало, что возможности чудища не безграничны. Даже Дамблдор не смог бы повлиять на «месячные» Римуса.

Любопытно, что одолеть боггарта можно и без волшебной палочки, о чём погибший в бою оборотень так и не рассказал. Достаточно выпустить чудище из шкафа или другого укромного местечка и поставить перед ним зеркало. Глядя в отражение, он превратится в волшебника, произносящего заклинание Ридикулус. Оно отскочит от зеркала (но не разобьёт его, как более мощные заклятия) и насмерть ударит по нему самому. Казалось бы, ещё легче справиться с двумя боггартами сразу, выпустив их друг перед другом, но это заблуждение. Они превратятся в двух одинаковых волшебников, но оба луча от заклинания Ридикулус, пущенные из палочек с одинаковыми сердцевинами, встретятся на полпути, и произойдёт эффект, имевший место быть на том самом кладбище сразу после возрождения Лорда Волан-де-Морта.

— Эй, книгочей, смотри не превратись в Гермиону! — крикнул однажды Рон. — Собирайся, завтра уже в школу!

Глава 7. Снова 1 сентября, снова воскресенье

На следующий день четверо друзей трансгрессировали вместе с багажом на вокзал Кингс-Кросс.

— Нам обязательно снова ехать в этом дурацком поезде? — возмутился Гарри. — Не проще ли было трансгрессировать к воротам замка?

У барьера, ведущего к платформе 9¾, стоял злобный паренёк с мамой и громко возмущался:

— Что за чертовщина! Мало того, что я не получил письмо этим летом, так дурацкий барьер меня не пропускает!

— Успокойся, Малкольм. Лучше отправь сову в Хогвартс, и самое позднее через неделю мы получим ответ, — ответила ему мать.

— Неделю?! Мне уже сегодня надо быть в школе! Раз меня не пропускает барьер, я сейчас же угоню заколдованный автомобиль и полечу вслед за поездом!

Гарри и Рон не выдержали и громко захихикали: это ж каким надо быть идиотом, чтобы полететь в Хогвартс на летающей машине! Его мать миссис Бэддок злобно посмотрела на них.

— Прошу прощения, — извинился Гарри, но тут же вспомнил, на каком факультете учится Малкольм Бэддок. — Беру свои слова обратно. Вы с сыном — фашисты и воландеровцы. Небось, едите грязнокровок на завтрак?

Опешив от такого хамства, мать с сыном взглядом проводили Гарри, Рона, Гермиону и Джинни, пока те проходили сквозь барьер. Они зашли в поезд и удивились: школьников в этом году было определённо меньше, чем обычно. Друзья без труда отыскали свободное купе и уселись.

— У меня на курсе был один трансвестит из Шотландии, в магловской юбке ходил, — рассказала Джинни. — Ему от дома до Хогвартса рукой подать, но он всё равно ехал в Лондон через весь остров, чтобы сесть на поезд и поехать через весь остров обратно…

— Слыхали новость? — перебила её Гермиона. — В российской школе магии Тибидохс старшекурсник Игорь Гончар уничтожил злого колдуна Кощея Бессмертного!

— И сколько же у него было крестражей? — поинтересовался Гарри.

— Всего один — иголка.

— Воняет слабостью, — высокомерно задрал он нос. — Ладно, хватит болтать. Джинни, садись мне на колени, будем целоваться. Гермиона, а ты садись к Рону.

— Отличная мысль, — заулыбался рыжий друг.

Не успели две сладкие парочки оглянуться, как на горизонте показался замок. Они переоделись в мантии и вышли с вещами на станцию Хогсмид. Их уже поджидали кареты, запряжённые фестралами. Теперь их видели почти все школьники, включая Гарри, Рона, Гермиону и Джинни. Те немногие, кто их не видел, выглядели сумасшедшими на фоне остальных.

Чем ближе Гарри подъезжал к замку, тем яснее видел, что с ним далеко не всё в порядке после майской битвы за Хогвартс. Многие окна были выбиты, стены местами разрушены, территория вокруг замка усыпана мусором.

В вестибюле было ненамного уютней. Полтергейст Пивз парил под потолком и издавал неприличные звуки. Нет, не языком — на этот раз у него действительно был метеоризм. Ученики поспешили в Большой зал, подальше от газовой атаки. Там юных волшебников ждал сюрприз.

Глава 8. Девять преподавателей и три четверти учеников

Во-первых, в Большом зале не хватало одного длинного стола. Ученики злорадно ухмыльнулись, обнаружив отсутствие герба Слизерина. Во-вторых, во главе преподавательского стола восседал…

— Дамблдор! — раскрыли школьники глаза от удивления.

— Да Дамблдор, Дамблдор. Рассаживайтесь уже, малявки, — приказал директор.

Юные маги послушно заняли свои места. Конечно, все понимали, что это не Альбус, но… Хозяин вонючего трактира Аберфорт — директор школы? Это в голове никак не укладывалось.

— Фактически Хогвартсом руководит профессор Макгонагалл, — шёпотом объяснила Гермиона. — Но она выглядит не так величаво, как седовласый старец, поэтому де-юре решили сделать директором Аберфорта.

Седовласый старец, похоже, был не совсем трезв. Он хлопнул в ладоши, и на всех столах появились сливочное пиво, херес, медовуха, огненный виски и закуска. Зал одобрительно загудел, и только Макгонагалл во главе колонны первокурсников недовольно хмыкнула. Видимо, она считала, что одиннадцатилетним девочкам и мальчикам, которым только предстояло сесть за столы факультетов, ещё рано такое пить. Осушив очередную рюмку, Аберфорт потянулся на кресле и икнул.

Заместитель директора — она же декан Гриффиндора — решила взять инициативу в свои руки и объявила:

— Приветствую вас в этом полуразрушенном замке. Позвольте представить вам нашего нового директора профессора Дамблдора. Хотя какой он профессор… Он и на мистера-то не тянет.

— Но-но, Минерва! Не на-а-адо, — проворчал пьяный Аберфорт.

— Также хочу представить вам нового преподавателя по защите от Тёмных искусств — профессора Праудмур, — указала Макгонагалл на воинственного вида женщину за преподавательским столом. — А теперь распределение по факультетам, но сначала выслушайте Распределяющую Шляпу, и вы сами всё поймёте.

Старая Шляпа на трёхногой табуретке открыла подобие рта и запела:

В те времена, когда крестил Владимир Русь,
Когда моложе вдвое был наш Иисус,
Основан замок был четвёркою друзей,
Хотя один из них, признаться, был злодей.
Был предком самого Волан-де-Морта он —
За это Слизерин отныне упразднён.
Всего три факультета в Хогвартсе сейчас,
А слизеринцам я скажу: долою с глаз!
Кто ненавидит их — ступайте в Гриффиндор,
Где только храбрецы учились до сих пор.
Но если ты трусливый маменькин ботан,
Тогда тебе одна дорога — в Когтевран.
Быть может, ты труслив и глуп? Не паникуй,
Остался для таких отбросов Пуффендуй.
О первокурсник, надевай меня скорей,
Коль ты, конечно же, не будущий злодей.
Тебя отправлю я на нужный факультет,
Где будешь познавать ты магию семь лет!

Ученики зааплодировали, а Гермиона прошептала:

— А как же Питер Петтигрю? Каким Конфундусом стукнули эту ветошь, что она отправила его в Гриффиндор?

Гарри почесал голову. В самом деле, чё за фигня?

Глава 9. 3х4

Тем временем распределение уже началось.

— Акуна, Матата! — вызвала Макгонагалл чернокожего первокурсника, побежавшего к Шляпе.

— Пуффендуй! — вынесла она вердикт.

— Байрактар, Джавелин!

— Гриффиндор!

— Вассерман, Натали!

— Когтевран!

— Чего?! — возмутился Рон. С каких это пор в алфавитном порядке В идёт после Б?

— Ой, да не всё ли равно? — весело подмигнул Гарри. — Давай лучше выпьем.

— Спивак, Мэри!

— Та-а-ак! — нахмурила складки Шляпа. — Девочка, ты похуже Риты Скитер будешь, я чувствую. Ты слышала мою песню? Факультета Жукпук в Хогвартсе нет и не было.

— Мистер Думбльдор, дайте мне ещё один шанс! — взмолилась Мэри.

— Уведите эту психуну, — лениво распорядился Аберфорт.

— Профессор Макогонова, не надо, — заплакала Спивак, но её уже с позором выводили из Большого зала.

В этом учебном году первокурсников было гораздо больше, чем обычно. Дело в том, что 11—12 лет назад за рождение ребёнка в семье волшебников давали 1000 галеонов, что привело в то время к краткосрочному бэби-буму. Когда все первокурсники уселись за факультетские столы, ученикам стало настолько тесно, что соседи то и дело бились локтями друг о друга. Профессор Макгонагалл нахмурилась, подошла к директору и что-то шепнула ему.

— Так, перваки, все расселись? Всем удобно? — спросил Аберфорт.

— Да, мистер Дамблдор! — послышались сотни детских голосов.

— Очень хорошо. А теперь подняли задницы и вернулись сюда, — приказал директор, и самые юные ученики снова подошли к преподавательскому столу. — Для такой оравы сопляков одной Шляпы недостаточно, поэтому я решил раздать по шляпе каждому.

Аберфорт наколдовал с воздуха большую коробку с новыми шляпами и велел Макгонагалл продать их первокурсникам по цене 2 галеона за штуку, после чего продолжил:

— Не спешите надевать их на свои пустые головы. Лучше поставьте их одна на другую на трёхногой табуретке.

Директор лично вышел из-за преподавательского стола, чтобы оценить образованную метровую башню из шляп. И тут, без всякого предупреждения, мистер Дамблдор подпрыгнул и ловко сел на верхушку башни, смяв своей задницей только что проданные им шляпы. Маленькие волшебники и волшебницы по-разному отреагировали на выходку директора, но от зоркого глаза Макгонагалл не ускользнуло ничего.

— Мы решили разбить каждый факультет на четыре группы, — объявила она. — Кто засмеялся — отправляется в группу сангвиников, кто рассердился — в группу холериков, кто заплакал — в группу меланхоликов, кто никак не отреагировал — в группу флегматиков.

— Гениально! — поднялся с места новый староста школы Дин Томас и зааплодировал. Остальные молчали: больше никто не хотел прослыть жополизом.

Спустя полчаса после распределения мистер Дамблдор с трудом поднялся и потребовал тишины. Несколько первокурсников, с непривычки перебрав алкоголя, уже блевали на пол.

— Короче, в Запретный Лес не ходить, не то будете отбывать наказание в Запретном Лесу. Маховиком времени не пользоваться — пробьёте дыру в просра… в простара… континууме, в общем, а мне потом отвечай! В Выручай-комнату не заходить — там пасутся мои козлы. А теперь марш по койкам! — рявкнул директор, уронил голову в салат и захрапел.

Глава 10. Фашисты и воландеровцы

Поссорившись с матерью на вокзале Кингс-Кросс, уже бывший слизеринец Малкольм Бэддок покатил тележку с вещами куда глаза глядят. В этом году школьный поезд отправился без него.

— Пс-с, парень, ты со Слизерина? — послышался из-за угла голос Драко Малфоя. — Тогда тебе в Лютный переулок. Там мой отец открыл филиал для слизеринцев.

— А как же Хогвартс? — спросил Малкольм.

— Забудь о Хогвартсе, теперь там учатся только грязнокровки и предатели чистокровных.

— Ладно, как скажешь. Тогда я пойду туда.

Филиал Хогвартса для слизеринцев представлял собой пятиэтажную тэтчерку (английский аналог хрущёвки) с огромным портретом Люциуса Малфоя на фасаде. У входа уже толпились отвергнутые прежней школой слизеринцы с вещами со второго по седьмой курс. Через полчаса явился мистер Малфой собственной персоной и провёл их в актовый зал. Ученики расселись по местам и приготовились слушать самопровозглашённого директора — отца Драко.

— Уважаемые слизеринцы! — выступил он со сцены. — Это не Хогвартс наплевал на нас и на наш факультет, это мы наплевали на Хогвартс, в котором учится отребье, не знающее собственной родословной! Отныне вас будет распределять не древний кусок ветоши, а новенькая Генеалогическая Шляпа, определяющая ваше семейное древо до шестого поколения. Она вычислит ваш коэффициент чистокровности и отправит в нужную группу. Итак, что такое коэффициент чистокровности? У каждого из вас были (а может, живут до сих пор) 32 прапрапрапрадедушки и 32 прапрапрапрабабушки. Конечно, их могло быть и меньше — инцест никто не отменял — но это уже совсем другая история. Присвоим каждому из этих 64 предков число 0, если он/она магл или грязнокровка, и 1, если он/она волшебник или волшебница. Сложим все числа и получим коэффициент чистокровности. Точнее, это сделает Шляпа. Если он равен 0—31, это значит, что вы унтермаг, которому не место в моей школе. К счастью, среди слизеринцев таковых не бывает. Коэффициент 32—47 соответствует полукровке (кстати, у Тёмного Лорда, царствие ему подземное, он равен 32 — среднее арифметическое от 64 у наследницы Слизерина Меропы Мракс и 0 у презренного магла Тома Реддла-старшего). 48—55 соответствует серокровке, 56—59 у пыльнокровки, 60—63 у чистокровки, а максимальным коэффициентом 64 может похвастаться белоснежка — маг, в чьих жилах течёт чистейшая волшебная кровь. А теперь подходите по одному и надевайте Генеалогическую Шляпу.

Настала очередь Малкольма Бэддока. Он надел Шляпу и почувствовал, как на его макушке вырисовывалась родословная.

— Тридцать один! Пошёл вон, унтермаг! — со злостью крикнула Шляпа.

— Что?! Да у меня в роду все волшебники, кроме одного прапрапрапрадеда по матери!

— Твоя мать загуляла с грязнокровкой за девять месяцев до твоего рождения, так что ты ближе к грязнокровке, чем к белоснежке.

В итоге Малкольм оказался единственным унтермагом среди бывших слизеринцев (которые теперь гордо звались малфоевцами), изгоем среди изгоев. Ну и хрен с ним.

В школе Люциуса была кастовая система с чёткой иерархией. Низшую касту составляли полукровки — их вырядили в рваные и грязные полумантии до пояса. Затем шли серокровки в серых мантиях, пыльнокровки в пыльных мантиях кремового цвета и чистокровки в чистых мантиях такого же цвета. Выше всех стояли белоснежки в чистейших белых мантиях, белизне которых могли бы позавидовать даже магловские доктора. Фактически чистокровки и белоснежки были теми ещё мутантами с наследственными заболеваниями, и их родословные тесно переплетались между собой.

— Эй ты, с заячьей губой, ты мне нравишься, будешь старостой школы! — объявил подоспевший Драко Малфой, уже окончивший Хогвартс, белоснежке Рудольфу Тиглеру. — Банкета не будет, спать будете по очереди — коек у нас на всех не хватит. Слава Слизерину!

— Малфоевцам слава! Смерть грязнокровкам! — ответили десятки голосов.

Глава 11. Век живи — век учись

В Хогвартсе начался седьмой курс. У Гарри и Рона было всего 5 предметов: защита от Тёмных искусств, заклинания, трансфигурация, травология и зельеварение. У Гермионы и Джинни, кроме того, были ещё предметы, останавливаться на которых не имеет смысла.

Пока ученики рассаживались во время завтрака, Аберфорт Дамблдор сделал ещё одно объявление:

— Мне тут Макгонагалл шепнула на ухо, что между факультетами проводятся какие-то соревнования. Очевидно, в прошлом году их не было, поэтому… Поттер, за победу над Тем-Кого-Уже-Можно-Называть я награждаю Пуффендор… Гриффиндуй… Короче, там, где лев — 9999 очками!

Все до единого рубины в песочных (точнее, рубиновых) часах Гриффиндора с шумом высыпались в нижнюю половину. Зал загудел: дальнейшее соревнование потеряло всякий смысл. Впрочем, с решением директора не поспоришь: если за хороший ответ у доски давать 10 очков, то количество очков за окончательное уничтожение Абсолютного Зла должно стремиться к бесконечности.

— Также каждому ученику необходимо сдать по 5 галеонов на ремонт школы. Кто не сдаст — будет мыть парашу под присмотром Плаксы Миртл. Счастливой учёбы! — закончил директор, и ученики пошли на занятия.

Уроки заклинаний, трансфигурации, травология и зельеварения ничем принципиально не отличались от таковых на шестом курсе, разве что преподаватели стали чаще повторять зловещую аббревиатуру ЖАБА (Жутко Академическая Блестящая Аттестация). Чего не скажешь о защите от Тёмных искусств: новая метла по-новому метёт.

На уроке ЗОТИ Гарри и Джинни уселись за один стол, Рон с Гермионой — за другой. Минуту спустя Джайна Праудмур вошла с фаерболами в руках и тут же метнула один в семикурсника-пуффендуйца, игравшего с товарищем в плюй-камни позади всех. Его волосы моментально загорелись.

— Агуаменти! — выкрикнул его товарищ и потушил огонь на голове.

— Не стоило напрашиваться, — с порога дала понять профессор Праудмур, что с ней шутки плохи. Гриффиндорцы, когтевранцы и пуффендуйцы (весь седьмой курс) немедленно замолчали. — Я знаю, многие из вас умеют махать палочкой и выкрикивать заклинания, но при этом не понимают базовых, фундаментальных вещей на поле битвы. Кто знает, например, почему в бою используется так много различных заклинаний? Не проще ли выбрать самое эффективное и использовать исключительно его?

Ответ на такой вопрос не знала даже Гермиона. Все молча наблюдали за профессором Праудмур, которая на ходу энергично помешивала колоду карт.

— А почему один волшебник могущественный, а другой не очень? Почему недостаточно просто заучить нужные слова?

Снова молчание.

— Сила волшебника определяется количеством маны, которую он способен накопить, и скоростью её восполнения. Всякое волшебство требует определённых затрат маны, и чем мощнее заклинание, тем больше маны оно расходует. Простые заклинания, направленные на неживые предметы (Диффиндо, Алохомора), а также Люмос отнимают 1 единицу маны. Чуть посложнее (Акцио, Локомотор) — 2 единицы. Мелкая порча на противника (Фурункулюс, Дантиссимус) — 3 единицы. Заклинания, частично выводящие противника из строя (Риктусемпра, Конъюнктивитус, Конфундус, Таранталлегра) — 4 единицы. Любимый мистером Поттером Экспеллиармус и Протего — 5 единиц. Импедимента, Инкарцеро, Левикорпус — 6 единиц. Ну и достаточные для выпускника Хогвартса 7 единиц требуются для заклинаний Остолбеней, Петрификус Тоталус и Экспекто Патронум (вызов телесного Патронуса), а также Сектумсемпра для любителей крови. Кроме того, трансгрессия тоже отнимает 7 единиц маны. В противном случае вы могли бы исчезать и появляться в другом месте каждые полсекунды. Если же трансгрессировать, накопив всего 6 единиц, случится расщеп.

Непростительные заклятия самые мощные и не под силу рядовому волшебнику, дабы не было искушения попробовать их и загреметь в Азкабан. На Империус нужно 8 единиц, на Круциатус — 9, на Авада Кедавра — все 10. 10 единиц маны — это очень немало, чтобы накопить их, требуются максимальная концентрация внимания и сила воли. Каждую секунду произносить «Авада Кедавра» могли лишь Дамблдор и Тёмный Лорд…

С урока ЗОТИ все ученики шли выжатые как лимон. Если это лишь краткий экскурс в основы предмета, что же будет дальше?

Глава 12. Личинка зла

Из четвёрки друзей только Джинни продолжала ходить на прорицания к профессору Трелони.

— Здравствуйте, мои дорогие, как я рада видеть всех вас живыми и здоровыми! — поприветствовала она класс на первом уроке. — Однако я предвижу, что все вы умрёте не позднее следующего тысячелетия. Прежде чем приступить к изучению новой темы, мы с вами должны открыть Третий глаз. Повторяйте за мной.

С этими словами Трелони взобралась на учительский стол и приняла коленно-локтевую позу.

— А где же здесь Третий глаз, профессор? — с недоумением спросила Джинни.

— Между двумя нижними полушариями, моя дорогая, — объяснила профессор, продолжая стоять раком.

— А, шоколадный глаз! — наконец догадалась рыжая девушка и тоже приняла нужную позу. Минуты две все присутствующие таким образом пытались открыть свой Третий глаз.

— Достаточно, — сказала Трелони, и все уселись по местам. — Ранее мы с вами проходили гадание на кофейной гуще и чаинкам, хиромантию, астрологию и многое другое. Но кто скажет, в чём состоит главная трудность предсказания будущего?

— Сам факт предсказания может повлиять на будущее и изменить его, — ответила Джинни.

— Браво, мисс Уизли, полтора очка Гриффиндору. Приведу один простой пример: почему ясновидящие не зарабатывают горы галеонов на тотализаторах? Да потому, что чёртовы букмекеры, приняв их ставки, подкупят кого надо и тем самым изменят будущее! Или, предположим, я предскажу, что мисс Уизли умрёт 19 июля 2048 года, а она прямо сейчас возьмёт и выбросится из окна, лишь бы моё предсказание не сбылось!

— Нет-нет, профессор, я вам верю, я не против пожить ещё пятьдесят лет, — поспешила успокоить её Джинни.

— А теперь приступим к изучению новой темы, — сказала Трелони и достала неглубокий каменный сосуд, наполненный не то газом, не то жидкостью.

— Да это же Омут памяти! — воскликнула рыжая семикурсница.

— Мисс Уизли, вы что тут, одна в классе? Дайте возможность высказаться другим!

Джинни оглянулась и никого из учеников не увидела. Только сейчас до неё дошло, что других желающих изучать прорицания на уровне ЖАБА не нашлось. Профессор Трелони также заметила это только сейчас.

— Ну и ладно, — разочарованно пожала она плечами. — Нет, это не Омут памяти, мисс Уизли, минус полтора очка Гриффиндору. Это Омут будущего! Не желаете ли окунуться в Омут и увидеть собственную смерть?

— Э-э-э… Как-нибудь в другой раз, — энергично замотала головой Джинни.

Внезапно у профессора Трелони случился эпилептический припадок. Продолжая биться в конвульсиях, она впала в транс и с пеной у рта заговорила загробным голосом:

— Грядёт та, у кого хватит могущества победить Гарри Поттера… Рождённая теми, кто много раз желал ему смерти, рождённая на исходе 1997 года… И Гарри Поттер отметит её как равную себе, но не будет знать всей её силы… И один (одна) из них должен (должна) погибнуть от руки другой (другого), ибо ни один (одна) не может жить спокойно, пока жив(а) другая (другой)… Та, кто достаточно могущественна, чтобы победить Гарри Поттера, родилась на исходе 1997 года…

«Хорошенький урок, нечего сказать», — подумала Джинни, покидая класс прорицаний в конце урока.

Глава 13. Чё там у маглов?

В нескольких сотнях миль от Хогвартса в магловском учебном заведении компания подростков курила марихуану по очереди, передавая самокрутку по кругу. Их речь была настолько нецензурной, что её нельзя было воспроизвести в письменном виде, поэтому здесь она искажена, как плоская карта земного шара.

— Вчера, блин, набил, чёрт побери, морду одному, прости господи, любителю орального секса, — похвастался Барри Поххер.

— Ничего особенного, блин, — сказал Джон Гризли. — Вот я, ёлки-палки — нехорошим человеком буду, если скажу неправду — на днях, бляха-муха, нанёс такие телесные повреждения, мать твою, пассивному гомосексуалисту, что он, ёшкин кот, отправился на тот свет. Пришлось, ёк-макарёк, расчленить его на три весёлые буквы и выбросить, само собой разумеется, в мусорный бак.

— Японский городовой! Да если я, копать-потеть, расскажу вам, физически и умственно незрелые мальчики, о своих умопомрачительных подвигах, ё-мое, вы оба, ёперный театр, будете крайне удивлены! — осадила их девушка с татуировкой презерватива (созвучного с драконом) Марианна Дэнджер.

Прозвенел звонок, и строгая профессор Буч с куском арматуры вместо указки завела подростков в класс, подгоняя пинками особо буйных.

— Тишина в классе! Ножи и кастеты спрятали, учебники достали. На прошлом уроке я, кажется, доходчиво объяснила, как можно разделить три пачки сигарет на четверых, не прибегая к насилию. Сегодня мы разберём следующую задачу. Пишите условие: в одном публичном доме работают 3 проститутки. Первая весит 100 фунтов, вторая — 200 фунтов, а третья — 300 фунтов. Какая такса у второй и третьей проститутки, если первая берёт 100 фунтов в час?

— Гладкошёрстная, блин. Какого лешего вопрос о ведущих активную половую жизнь собаках, если речь идёт о ведущих активную половую жизнь женщинах лёгкого поведения? — спросил Барри и тут же получил арматурой по голове.

— Сколько весят, столько и берут, — уже более вежливо предположил Джон, глядя на вырубившегося от удара Поххера.

— Не могут жирные коровы брать больше, чем стройные! — возразила отличница Марианна. — Я думаю, зависимость здесь обратно пропорциональная, то есть вторая за час берёт 50 фунтов, а третья… А 100 на 3 не делится!

— Безмозглые идиоты! — рявкнула профессор Буч, угрожающе размахивая железным прутом. — Я же английским языком сказала: в одном публичном доме! Значит, и берут все проститутки одинаково — по 100 фунтов в час!

Неожиданно раздался стук в дверь.

— Профессор Буч, можно вас на два слова? — обратилась к ней показавшаяся голова усатой женщины.

— Всем сидеть смирно, никаких поножовщин и перестрелок! — приказала она ученикам и вышла в коридор.

— Здравствуйте, профессор, я Марджори Дурсль, — представилась усатая женщина.

— Я очень рада. Надеюсь, вы отвлекли меня от урока по уважительной причине? — холодно произнесла учительница.

— Скажите, у вас учился некто Гарри Джеймс Поттер?

— Что за тупой вопрос? По-вашему, я всех хулиганов по имени знаю?

— Это такой черноволосый дрищ в очках. У него ещё уродский шрам на лбу.

— Не, такие у нас до выпуска не доживают. Этого точно не было, я бы запомнила.

— Спасибо, не смею вас больше задерживать, — сказала Мардж, и профессор Буч вернулась в класс. Мисс Дурсль повернулась к стоящим неподалёку Вернону и Петунии и злобно посмотрела на них.

— Мардж, я сейчас всё объясню, — промямлил её усатый братец.

— Учился в школе Святого Брутуса для подростков с неискоренимыми криминальными наклонностями, говорите? И у вас хватает наглости после этого проситься жить у меня?! — не на шутку рассердилась мисс Дурсль. — Моим бульдогам в доме и без вас тесно, так что мой ответ «нет»!

Глава 14. На медкомиссии

Пока мистер и миссис Дурсль проклинали мисс Дурсль, Большой Дэ испытывал большой стресс, находясь в военкомате Литтл-Уингинга. С виду Дадли был физически крепким юношей, отчего он переживал ещё больше.

Когда терапевт отметил, что у младшего Дурсля богатырское здоровье, призывник не выдержал и расплакался. Перед осмотром хирурга Дадли изо всех сил прижимал ступни к полу, однако плоскостопие у него так и не появилось. Стоматолог и вовсе написал «годен», даже не посмотрев ему в рот: и так было ясно, что с плохими зубами такую задницу не наешь. Впрочем, будь у Дадли ужасные зубы, они бы его не спасли. Положение становилось критическим.

У офтальмолога здоровяк повеселел. Он не смог правильно назвать ни одной буквы на таблице и даже рассмеялся, когда окулист указал на написанное мелким шрифтом нехорошее слово под самым нижним рядом.

— Удачи в вооружённых силах, симулянт, — пожелал ему офтальмолог и велел позвать следующего призывника.

ЛОР-врач шёпотом называл разные числа, но Дадли снова не назвал правильно ни одного. Когда оториноларинголог шёпотом выругался, младший Дурсль даже не улыбнулся.

— Да, молодой человек, у вас действительно серьёзные проблемы со слухом. Придётся поставить вам ушную клизму, — сказал доктор.

— А разве такие бывают? — ужаснулся Дадли.

— Конечно, бывают. Перед постановкой ушной клизмы пациенту пробивают барабанную перепонку и вводят раствор непосредственно в головной мозг…

— Прямо в мозг?! А зачем?

— Чтобы прочистить слуховые нервы, а то, я вижу, они у вас здорово засорились.

— Это больно?

— Больно только первые несколько часов…

— ЧАСОВ?! — взвизгнул Дадли и зачем-то поковырялся в ушах. — О, случилось чудо, я стал лучше слышать!

Сидя у невропатолога, симулянт уже пожалел о своём чудесном исцелении и от злости врезал ногой доктору в челюсть, когда тот стукнул ему по колену молоточком. За это сопровождающий Дадли сержант пробил строптивому призывнику фанеру.

Теперь от службы в армии Дадли отделял лишь осмотр у психиатра. Последний доктор был ещё старше и опытней остальных, и пока ни одному призывнику не удалось обвести его вокруг пальца.

— Дадли Дурсль, — прочитал психиатр на папке с документами. — А где ваш адрес проживания?

— Его нет. В нашем доме поселились узкоглазые, пока мы с папой и мамой прятались от плохих волшебников, — честно ответил Дадли.

— Все так говорят, милейший, абсолютно все. Только почему «прятались» в прошедшем времени? Разве вы больше не боитесь плохих магов?

— Нет, их босса недавно убил мой кузен. Теперь они неопасны.

— И что, ваш кузен тоже волшебник?

— Да, сэр, ещё какой!

— А почему вы не волшебник?

— Потому что ему пришло письмо из волшебной школы, а мне нет.

— И кто ж ему прислал такое письмо?

— Сначала нам прислали кучу писем на дом, потом папа психанул и увёз нас далеко-далеко. Мы поселились в хижине на скале, но какой-то великан всё равно нас нашёл и сказал кузену, что тот волшебник.

— А до этого ваш кузен сам не знал, что он волшебник? И почему он поехал с вами?

— Потому что он жил с нами сначала в чулане, потом в моей второй спальне.

— А как же его родители?

— Их как раз убил босс плохих волшебников, и его подкинули нам, когда ему был всего год.

— А его почему не убил заодно?

— Он пытался, но заклятие попало в лоб кузена, отскочило в него самого, и он исчез.

— Исчез? Вы же сказали, что кузен убил его совсем недавно!

— Э-э-э… Ну он потом появился…

— Что, молодой человек, несостыковка? Ваша легенда провалилась? Годен!

— НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!!!

Глава 15. Лучшая защита

Тем временем в школе Люциуса Малфоя (носившей зловещее название Стравгох) его жена Нарцисса получила должность преподавателя защиты от Светлых искусств. Свой первый урок ей предстояло провести у второкурсников. Первый ряд парт заняли белоснежки, второй — чистокровки, и так далее. Профессор Малфой достала карту Великобритании и начала урок:

— А я сейчас вам покажу, откуда на Пожирателей готовилось нападение. И если бы два года назад не был нанесён превентивный удар по позиции — Брокдейлский мост, я сейчас покажу на карте — они бы атаковали штаб-квартиру Пожирателей Смерти. Не мы развязали эту войну, у нас совесть чиста. Плохо, что проиграли…

Нарцисса откашлялась и продолжила:

— Это я к тому, почему наш предмет называется ЗОСИ, а не Тёмные искусства. Мы не нападаем на маглов и грязнокровок, мы защищаемся.

Малолетние полукровки за последней партой что-то шепнули друг другу и захихикали. По всей вероятности, они только что придумали профессору прозвище Зося. Один из них, Пол Укров, поднял руку и спросил:

— А разве маглы владеют Светлыми искусствами, мэм?

— Если у маглов нет волшебных палочек, это не значит, что они безобидны. У них есть огнестрельное оружие, убивающее не хуже Авады Кедавры. Для начала запомните три основных защитных заклинания: Империо, Круцио и та самая Авада Кедавра. Империо применяется против маглов и волшебников, которые ещё не определились, на чьей они стороне. Заклинание помогает им сделать правильный выбор и поступать в наших интересах. Если же волшебнику промыл мозги Орден Феникса, и он решил практиковать Светлые искусства, встать на путь истинный ему поможет заклинание Круцио. Со стороны может показаться, что его пытают, но на самом деле из волшебника просто выходит дурь, а это всегда немного болезненно. Наконец, против закоренелых Светлых магов, которые считают себя героями и активно нам противостоят, существует лишь одно лекарство — заклинание Эвтаназии Авада Кедавра.

— Профессор Малфой, а у нас будет практика? Я бы не отказалась защититься от парочки связанных грязнокровок! — подняла руку чистокровка Хлоя Злоя.

— Всему своё время, мисс Злоя. На следующем уроке мы будем сражаться с такими тварями, как феникс и единорог. Домашнее задание: убедить как можно больше волшебников отдать своих детей учиться в Стравгох. Урок окончен, — объявила «Зося» и покинула аудиторию.

— Мам, я тоже хочу быть преподавателем! — встретил её Драко в коридоре.

— Ты слабохарактерный тюфяк, даже Дамблдора без помощи профессора Снегга не смог убить!

— Но я его обезоружил! Я мог бы быть сейчас хозяином Бузинной палочки!

— Вот именно, что «бы». Если БЫ не я, ты был БЫ давно мёртв!

— Я папе расскажу, что ты меня обижаешь, и он тебя уволит! — заплакал Драко и убежал.

— Ну и вали! — крикнула мать ему вслед. — Мне бы его проблемы. Вот где я сейчас достану феникса и единорога для следующего урока? Допустим, я ещё могу трансфигурировать нашего павлина в феникса, а вот единорог…

— Профессор Малфой, вы что, разговариваете сами с собой? — поинтересовался проходящий мимо Пол Укров.

— Чтоб у тебя рог во лбу вырос, ушлёпок! — рявкнула Нарцисса. Ни она, ни кто-либо ещё в Стравгохе не знали, что Малкольм Бэддок так и не простил матери измену и покинул родной дом.

Глава 16. О дивный другой год

На втором персональном уроке прорицаний профессор Трелони заставила-таки Джинни нырнуть в так называемый Омут будущего. Оглядевшись, девушка сразу узнала место, куда она попала. Это была «Нора», но с некоторыми изменениями в интерьере, причём не в лучшую сторону. Зато мистер и миссис Уизли выглядели куда моложе, чем в настоящее время. Разумеется, ни видеть, ни слышать свою дочь из настоящего они не могли. «Какие молодцы, — подумала Джинни. — В кои-то веки мои родители займутся собой и будут выглядеть лучше, чем сейчас. Всю молодость на семерых детей потратили, пусть хоть в будущем отдохнут». Но тут её взгляд упал вниз, и Джинни не выдержала:

— Вы серьёзно?!

Вокруг Артура и Молли бегала и хохотала маленькая девочка. Неужели это её будущая сестра?

— Джинни, не балуйся! — строго одёрнула ребёнка миссис Уизли. Неужели будущую сестру тоже назовут Джинни?

— Мама, а Фред и Джордж плохо себя ведут! — вошёл в комнату восьмилетний Перси. «Какое-то отрицательное будущее», — подумала Джинни из настоящего и мгновенно сообразила, что она в самом обыкновенном Омуте памяти.

— Ах ты мой маленький ябеда! Стучи, стучи, мой мальчик, а там, глядишь, и старостой станешь! — ласково сказала миссис Уизли. — А близнецам я сейчас дам по попе!

— Пап, ты на яботу? Я хосю с тобой! — пискнула трёхлетняя Джинни.

— Так и быть, возьму тебя с собой, но в первый и последний раз! — улыбнулся мистер Уизли.

Всё вокруг заволокло туманом. Когда он рассеялся, обе Джинни были уже в Министерстве магии, которое почему-то называлось Минимаг. На стене в атриуме висела табличка, на которой большими буквами было написано:

МАГИЯ — ЭТО ФИЗИКА МАГЛЫ — ЭТО КОЛДУНЫ СКВИБЫ — ГРЯЗНОКРОВКИ

А через каждые десять футов висели портреты Барти Крауча-старшего с текстом «Старший Барт следит за тобой».

«Интересно, какой же это год?» — подумала Джинни из настоящего. Но не успела девушка произвести сложные математические расчёты, как её выбросило обратно в класс прорицаний.

— Ну как вам путешествие во времени? — поинтересовалась профессор Трелони. — Увидели светлое будущее? Если нет, то боюсь, что ЖАБА по моему предмету вы не сдадите.

— Конечно, увидела, — соврала Джинни. — Я попала в 2020 год.

— Отличный выбор! Третий глаз подсказывает мне, что именно в этом году стоит отправиться в китайский город Ухань, набраться там энергии Ци и распространить её по всему миру!

— Э-э-э… Вам виднее, профессор.

— А теперь, мисс Уизли, поведайте мне, кто же будет министром магии в 2020 году?

— Думаю, Гермиона Грейнджер.

— Что?! Та самая нахалка, наплевавшая на мой предмет? Да кем она может стать без прорицаний! Максимум уборщицей в «Кабаньей голове»! Плохо, мисс Уизли, очень плохо.

— Можно я тоже наплюю на ваш предмет, профессор? — спросила Джинни. — Или хотя бы перейду к горячему жеребцу Флоренцу.

— Это возмутительно! — затрясла кулаками Трелони. — Никакого уважения к моему предмету. Вон отсюда, рыжая бестия!

Семикурсницу не нужно было просить дважды. Она тут же схватила вещи и навсегда покинула класс прорицаний.

Глава 17. Спорт и логика

Год перерыва в образовательном процессе не пошёл Гарри на пользу. Он еле пережил первую учебную неделю. Казалось, легче было убить ещё парочку Волан-де-Мортов.

— Гарри, ты не забыл, что ты капитан команды по квиддичу? — спросил его Рон в субботу.

— Квиддич, квиддич… Кто вообще придумал эту дебильную игру? — проворчал уставший герой.

— Не понял?

— Снитч — это имба, что непонятного?

— А ты объясни нормально.

— Ты никогда не задумывался над оптимальной стратегией в квиддиче?

— А что не так?

— А то, Рон, что лучше всего забить на квоффл и бладжеры и всей командой искать снитч!

— Но поймать его разрешается только ловцу!

— Но ничто не мешает любому другому игроку найти снитч и сообщить об этом ловцу! И когда он полетит за снитчем, остальные члены команды могут охранять своего ловца от противников и блокировать вражеского!

Рон схватился за голову и сел в углу. Такое ощущение, будто Мальчик-Который-Выжил унаследовал мудрость Альбуса Дамблдора и додумался до стратегии, недоступной для понимания многим тысячам профессиональных игроков с незапамятных времён!

— Давай унесём эту тайну с собой в могилу, — предложил Рон. — Если кто-нибудь узнает об упомянутой стратегии и применит её — квиддичу конец. Вся игра сведётся к ловле снитча.

— Ещё не всё потеряно, — резонно возразил Гарри. — Можно ведь просто выровнять баланс. Скажем, присуждать за ловлю снитча не 150 очков, а 50 или даже меньше. Главное, чтобы полный игнор квоффла и бладжеров почти всегда вёл к проигрышу. Кроме того, нужно чётко регламентировать скоростные характеристики мётел ловцов, иначе решать будет не умение, а крутизна метлы.

К Гарри и Рону подошли Джинни и Гермиона.

— Девочки, заткните уши, — предупредил Гарри и продолжил. — В любом виде спорта мужчины имеют неоспоримое преимущество перед женщинами, поэтому конкурентоспособная команда по квиддичу должна быть непременно мужской. Также следует ужесточить систему наказаний за нарушения. А то что получается: замен нет, удалений с поля нет, дисквалификации нет, а за самое грубое нарушение максимум пенальти. Почему бы в таком случае не сбивать противников с метлы? Можно даже просто лупить их битой по голове, если ты загонщик. Проломил ловцу голову — получил пенальти, как тебе идея? Я уж молчу о том, стоит ли вообще включать бладжеры в игру. Если стоит, то необходима защитная экипировка для всех игроков.

— Ну это ты загнул, дружок. Пусть маглы думают о защите, которые после самой мелкой травмы неделю отходят, — произнёс Рон.

— В общем, мне не до детских игр. Пусть команда ищет другого капитана и ловца.

— Молодец, Гарри! — поддержала его Гермиона. — Бросай дурацкий квиддич и вступай в ГАВНЭ!

— Ты хочешь насильно освободить эльфов, я правильно понял? Может, ты ещё Эльфийскую Народную Республику создашь? — огрызнулся Поттер.

— Но куда-то же надо вступить! Волан-де-Морта с Пожирателями нет, слизеринцев нет, даже таинственных происшествий нет! Так и от скуки умереть можно.

— Хорошо. Я подумаю, куда нам лучше вступить.

Глава 18. Антипожиратели

Гарри Поттер не спал полночи, размышляя о создании новой организации. Известно, что лучше всего группу объединяет общий враг. Да где его взять, этого общего врага? Он тихонько достал ручку и тетрадь, подаренные ему мистером Уизли. На уроках чистокровные однокурсники завидовали его письменным принадлежностям и не могли поверить, что это изделия маглов. Многие были уверены, что ручку и тетрадь выковали гоблины, ведь даже волшебникам сотворить такое не под силу.

Под светом заклинания Люмос Гарри нарисовал на странице полукруг. Затем, не отрывая ручки от бумаги, ещё один. Провёл между ними линию, переходящую в кружочек, и стал водить ручкой туда-сюда вокруг кружочка. Успокоившись на этом, он лёг на кровать и уснул.

В воскресенье черноволосый очкарик подошёл к Гермионе и продемонстрировал свой эскиз.

— Ты умеешь делать татуировки с помощью волшебства? Наколешь то, что я нарисовал?

Гермиона расхохоталась.

— Ты что-то имеешь против моего рисунка? — рассердился Гарри.

— М-м-м… А что это вообще такое?

— Я потом скажу, ты сначала наколи. Хотя бы себе, мне, Рону и Джинни.

— Но ты же знаешь, что волшебные татуировки остаются на всю жизнь и не выводятся?

— Знаю. И не смейся, прошу тебя, это очень серьёзно.

После долгих уговоров копия ночного эскиза красовалась на правом предплечье у Гарри, Рона, Гермионы и Джинни.

— Я всегда был против Пожирателей Смерти, — начал Гарри. — И их наколку в виде черепа со змеёй терпеть не могу. Мы назовём себя с точностью до наоборот — Высиратели Жизни.

— ЧТО-О-О?!! — возмутились все трое. — Так этот знак на руке означает жопу, из которой торчит цветок?!

— Здорово, правда? — засиял находчивый Гарри. — Будем заниматься благотворительностью и дарить несчастным новую жизнь.

— Это кому, например? — спросил Рон.

— Да хотя бы Плаксе Миртл! Ну, в буквальном смысле жизнь мы ей не подарим, но, по крайней мере, морально поддержим. Предлагаю не сдавать деньги на ремонт замка на следующей неделе.

Директор Хогвартса собрал за первые две недели около 5000 галеонов, но ремонт так и не начал. Сквозняки через разбитые окна и дыры в стенах гуляли по-прежнему. За вторую неделю друзья не сдали ни кната, и завхоз Филч силой пригнал их куда надо — в туалет Плаксы Миртл. Мыть унитазы предстояло без применения волшебства.

— Привет, ребята! — выскочило привидение из унитаза, который мыл Гарри.

— Мы не какие-то там ребята, мы — Высиратели Жизни! — гордо произнёс он. — Мы морально поддерживаем жалких и убогих, дабы они избавились от комплексов и зажили полноценной жизнью! Чем мы можем тебе помочь?

— Жалких и убогих, говоришь? — обиделось привидение.

— Дура прыщавая, мы ж помочь хотим! — крикнул Рон из соседней кабинки. — Небось, тяжело быть таким ничтожеством, а, Миртл? Кто ж тебя поддержит, если не мы?

Но Плакса Миртл уже смыла сама себя в унитаз и не слышала доброжелателей.

— Нам нужно больше членов! — воскликнули Гермиона и Джинни.

— Надо Полумне предложить стать Высирательницей, она должна согласиться, — предложил Гарри.

— Да при чём тут Полумна, мы трахаться хотим!

Однако даже Полумна Лавгуд не спешила стать в ряды Высирателей Жизни:

— Вы чё, мозгошмыгов словили? Зачем вы себе жопы с цветами накололи? Ну ладно, если хотите, могу написать отцу письмо, пусть поведает миру о вас в «Придире».

— Отличная мысль! — обрадовался Гарри. — Можешь взять мою Пуклю, чтобы времени зря не терять.

Глава 19. Синдром вахтёра

— Заходи к нам в гостиную, — пригласила Джинни Полумну. — Дадим тебе перо, чернила и пергамент.

Девушка с «редисками» в ушах сама уж пожалела, что предложила помощь, но отказать уже не могла. Высиратели Жизни и Полумна подошли к портрету Полной Дамы.

— Хливкие шорьки! — назвал пароль Гарри, но портрет не сдвинулся с места.

— В чём дело? — спросил Рон. — Пароль-то правильный!

— Вот эта девушка не из Гриффиндора, — кивнула Полная Дама в сторону Полумны.

— И что? Это не повод нас не пускать! — возмутилась Гермиона. — Вы должны пускать всякого, кто назовёт верный пароль, разве не так?

— Знала бы ты, милочка, какой нагоняй получил сэр Кэдоган, когда пропустил сюда Сириуса Блэка, хотя формально он всё сделал правильно!

— Хорошо, она не будет заходить с нами, — вздохнула Гермиона. — Теперь-то нам можно войти?

— Теперь можно, — ответила Полная Дама, и портрет отодвинулся в сторону.

— Держи её! — внезапно крикнула Грейнджер. Гарри и Рон всем весом навалились на портрет, не давая ему закрыть проход, пока Полумна не прошмыгнула в гостиную.

— Я вам это ещё припомню! — пригрозила Полная Дама сквозь зубы.

Едва получив письменные принадлежности, Лавгуд села за стол и начала писать письмо. То ли почерк был неразборчивый, то ли язык не английский, но Гарри, украдкой взглянувший на письмо, не мог разобрать ни единого слова.

— Это лавгудский язык, — резко подняла голову Полумна. — Его знаем только мы с папой.

— Ты сделала ошибку в слове «ъшычя», — поправила её Гермиона. — Ты написала «ьшычя» — «четыре придурка, которым заняться нечем», а надо «ъшычя» — «благородные друзья и верные товарищи».

— Ой, точно, спасибо! А откуда ты знаешь наш язык? — удивилась чудаковатая когтевранка.

— По сравнению с древними рунами твой примитивный шифр разгадать проще простого, — ответила лучшая ученица на курсе.

Когда Полумна покинула гостиную Гриффиндора и направилась в гостиную Когтеврана, Пукля была уже на полпути к Ксенофилиусу Лавгуду. Однако у двери с бронзовым молотком в форме орла столпился весь факультет.

— В чём дело? — не поняла девушка. — Это очередной розыгрыш?

— Никто не знает правильного ответа, — ответила ей первокурсница Натали Вассерман.

— А в Гриффиндоре достаточно назвать пароль… — задумчиво произнесла Полумна.

— Везёт им! — недовольно буркнул Стюарт Акерли. — Может, ты знаешь ответ, Полоумная? Что такое металл?

— Вы что, не знаете, что такое металл? — рассмеялась Лавгуд. — А ещё когтевранцы!

— И что же это такое? — хором спросили ученики.

— Ну это железо, медь, никель, алюминий…

— Надо не перечислить металлы, а дать определение!

— Хорошо, металл — это твёрдое и тяжёлое вещество…

— Есть мягкие и лёгкие металлы! А ртуть и вовсе жидкая! — снова возразили из толпы.

— Ещё он обладает металлическими свойствами…

— Ага, а дерево — деревянными! Иди своих кизляков лови, Полоумная!

Пришлось звать декана Когтеврана профессора Флитвика. Карлик-полугоблин стукнул в дверь и услышал вопрос:

— Что такое металл?

— Вещество, которое не является неметаллом, — ответил Флитвик, и вход в гостиную открылся. — Да, и минус 20 очков Когтеврану за беспокойство.

— Это всё из-за тебя, Полоумная! — крикнул кто-то сзади и отвесил бедной девушке смачный пендель.

Глава 20. Сегодня клоун, завтра президент

Благодаря «Придире» Гарри с друзьями в считанные дни превратились из героев в клоунов. К счастью, Поттер был достаточно взрослым, чтобы не обращать внимания на глупые насмешки. Правда, теперь ему приходилось сверяться с Картой Мародёров, чтобы идти по наименее людным коридорам. Правда, от неё было мало толку: все этажи замка на плоском пергаменте накладывались один на другой, так что разобрать, кто на каком этаже, не представлялось возможным. Кроме того, в коридорах нижних этажей было полно широких наклонных колонн, не украшающих и без того безобразный замок.

— Зачем они вообще здесь нужны? — спросил Гарри у всезнающей Гермионы.

— А ты разве не догадался? Эта колонна — туннель в подземелье из коридора на третьем этаже, когда-то охраняемого трёхглавым Пушком, вот эта — туннель в Тайную комнату из туалета Плаксы Миртл, а вон там лазейка в «Сладкое королевство» в Хогсмиде…

— Не многовато ли туннелей? И почему это туннели в подземелье начинаются с верхних этажей?

— Не знаю, не я строила этот замок. Интересно, что такого написано о нас в «Придире», раз над нами все смеются?

Ответ пришел вместе с совой, принесшей в клюве вшивую газетёнку. Дело было в Большом зале. Гермиона раскрыла газету и наткнулась на следующую статью:

Жопоцве́ты атакуют!

Весь мир вздохнул с облегчением, когда Тот-Кого-Уже-Можно-Называть погиб в бою. Однако не далее как в сентябре этого года в школе чародейства и волшебства Хогвартс стала орудовать банда жопоцветов с соответствующими татуировками. Прямо сейчас они вербуют сторонников, чтобы захватить сначала Хогвартс, потом Министерство магии, всю Великобританию, а в конечном итоге весь мир!

Согласно авторитетным источникам, жопоцветы ходят по замку и выпускают газы с ароматом цветов — таким образом они метят территорию. Их газы очень токсичны и вызывают зависимость. Предварительно жопоцветы лакомятся фиалками и сиренью, закусывая небольшим количеством гороха и фасоли…

Не выдержав, Гарри швырнул газету и выкрикнул:

— Я ему покажу жопоцветов!

К несчастью, именно в этот момент он громко пукнул, вызвав взрыв хохота у присутствующих. Гермиона подобрала газету с пола и наткнулась на ещё одну статью. На этот раз настала очередь Гарри смеяться.

Хотите, как во Франции?

Глава академии магии Шармбатон мадам Максим — видная женщина в прямом и переносном смысле. Ранее считалось, что она является полувеликаном, однако недавно были получены неопровержимые доказательства, что её биологические родители — обычные волшебники, хоть и довольно высокие. Настоящее имя Олимпии Максим — Максим Олимпье. Это трансгендер, сменивший пол с помощью волшебства.

Давным-давно мадам и мсье Олимпье поженились и очень хотели девочку, но родился мальчик, причём довольно крупный. Мужской пол ребёнка не остановил упрямых французов, и они воспитывали Максима как девочку и заставляли носить платье. В Шармбатон он поступил под именем Олимпии Максим. Его однокурсники не могли не заметить, что Олимпия была даже выше мальчиков и с довольно грубым голосом. Максима дразнили, обзывали, обижали, но это не помешало стать ему лучшим студентом Шармбатона, а впоследствии и директором…

Вот оно — идти к своей цели, не обращая внимания на насмешки. Пусть статьи в «Придире» — лишь плод воспалённой фантазии Ксенофилиуса, тем не менее они вдохновили Гарри двигаться вперёд и не останавливаться на полпути.

Глава 21. Деды не воевали

В середине октября друзья решили наведаться к Хагриду, а заодно проверить, можно ли забить гвоздь его каменными кексами. В хижине было куда теплее и уютней, чем в замке.

— Фу, Клык, назад! Пшёл на место! — рявкнул Хагрид на непослушного пса, залаявшего при виде Живоглота. — Гермиона, зачем ты кота сюда притащила?

— Глотик замёрз, он хочет погреться, — объяснила добрая девушка.

— Какой-то он слишком маленький и неопасный, — разочарованно смерил кота взглядом полувеликан. — То ли дело мой братец Грохх! Он по-прежнему живёт в Лесу, хотите с ним поздороваться?

— Спасибо, но нет! — дружно ответили все четверо.

— Ладно, а вообще как дела у вас? Как летние каникулы провели?

— Хагрид! — вытаращил глаза Гарри. — Ты же в Гриффиндоре учился, верно? Ты помнишь кого-то на факультете с моей фамилией?

— Эх, давно это было… Кажется, был один. Флимонт Поттер, на два года старше меня.

— Так он ровесник…

— Того-Кого-Уже-Можно-Называть, верно. Ох и дразнил он Тома Реддла!

— Разве не наоборот? Слизеринцы первые всегда нарываются!

— Шляпа не разделяет учеников на тихонь и грубиянов, так что задир и в Гриффиндоре хватало.

— И как он его дразнил?

— Да даже не его лично, а его дедушек. «Эй, Том, а твоего дедушку тоже зовут Том, как и отца? А он вообще в курсе, что на свете есть и другие имена?» «А правда, что твой второй дед Марволо жил в сарае и носился с колечком, как Голлум?» «Внучок, а внучок, ты собираешься проведать своих дедушек?»

— А Волан-де-Морт что? Молча терпел всё это?

— Нет, он поклялся убить внука Флимонта Поттера, как только он появится на свет. А Флимонт тогда рассмеялся и сказал: «Убивай, если доживёшь, мне пофиг».

— Так это был мой дедушка? А я думал, Волан-де-Морт хотел убить меня из-за пророчества…

— Да чушь собачья это пророчество! — махнул рукой Хагрид и глянул на часы. — Ба, да вам уже спать пора! Бегом в замок!

Высиратели Жизни попрощались с полувеликаном и поспешили обратно. В одном из коридоров по пути в гостиную Гриффиндора их уже поджидала Миссис Норрис.

— Мяу! — укоризненно произнесла кошка и побежала докладывать о них завхозу Филчу. Живоглот угрожающе зашипел и в три прыжка догнал Миссис Норрис. Началась кошачья драка.

— Глотик, она же девочка, так нельзя! — крикнула Гермиона. Гарри, Рон и Джинни лишь покачали головами.

На шум выбежала профессор Макгонагалл. Друзья едва успели спрятаться от неё за рыцарскими доспехами.

— А ну-ка прекратить! — скомандовала Минерва, но кот и кошка продолжали кусать и царапать друг друга. Тогда профессор превратилась в кошку и присоединилась к потасовке. Живоглот был сильнее Миссис Норрис, и Макгонагалл благоразумно встала на его сторону. Вдвоём они отбросили кошку Филча к потрескавшейся и чудом державшейся стене, и от несильного удара она рухнула окончательно. Обломки кирпича вместе с окном вывалились на улицу, прихватив с собой орущую Миссис Норрис. Тем временем декан Гриффиндора вернула себе человеческий облик — вся в царапинах и разодранной мантии, но довольная собой. Как только она покинула место происшествия, Гермиона подбежала к Живоглоту, обняла его и заплакала.

Глава 22. Всё ниже и ниже

Миссис Норрис начала свободное падение с 5 этажа. Компанию ей составляли как целые кирпичи, так и половинки, а также пока ещё целое окно.

Пролетая на уровне 4 этажа, кошка заглянула в окно и зашипела: в Зале трофеев пьяница и ворюга Наземникус Флетчер бесцеремонно складывал золотые кубки в мешок. Как он сюда попал? Неужели школа больше не охраняется?

На 3 этаже в кладовке пылилось зеркало Еиналеж. Миссис Норрис заглянула в него и увидела в отражении себя в комфортабельной корзинке, устланной лебяжьим пухом, а гладил её Чак Норрис собственной персоной.

На 2 этаже Плакса Миртл жаловалась Почти Безголовому Нику на Гарри и Рона. К сожалению, кошка уже падала слишком быстро, чтобы услышать подробности.

На 1 этаже дежурил мистер Филч и поглядывал в распахнутое окно. В эту же секунду завхоз рефлекторно выпрыгнул наружу и поймал Миссис Норрис на лету. Парой миллисекунд позднее окно пятого этажа упало на землю и разбилось вдребезги. Аргус Филч шлёпнулся на разлетающиеся осколки и застонал от боли, держа на вытянутых руках любимую кошку, живую и невредимую. Шальной кирпич с пятого этажа решил добавить страданий грозе непослушных учеников и упал ему на затылок.

Высиратели Жизни даже не потрудились заглянуть в образовавшуюся дыру в стене и пропустили всё вышеупомянутое. Рон обнял Гермиону за плечи и стал успокаивать:

— Не плачь, милая, всё хорошо. Миссис Норрис получила по заслугам.

— Да плевать на кошку! — рассердилась Гермиона. — Ты хоть понимаешь, что только что рухнула четвёртая стена?

— И что?

— А то, Рон, что прямо сейчас миллионы маглов смотрят на нас через дыру! Нельзя, чтобы они узнали о нашем мире!

— Не паникуй, Гермиона, щас я всё решу, — сказал Гарри и выглянул из четвёртой стены. — Эй, читатель, быстро закрыл страницу и пошёл вон отсюда!

— Он не уходит, он продолжает читать всё, что мы говорим! — воскликнула Джинни. — Да ещё и лыбится, только посмотри на него!

Гарри вспомнил всё, чему его учила профессор Праудмур, максимально сконцентрировался и нацелил палочку на тебя (да-да, именно на ТЕБЯ):

— Авада Ке…

— Поттер! Немедленно опустите палочку!

Вернувшаяся на место происшествия профессор Макгонагалл была вне себя от ярости. Зелёная вспышка, показавшаяся из палочки Гарри, тут же исчезла (прокрути страницу, чтобы её не было видно).

— Но профессор! Я уже применял заклинания Империус и Круциатус, осталось только это! И у меня почти получилось! — возмутился юноша.

— Как вы смеете, Поттер! Это даже не минус, это… Разделить на пять очки Гриффиндора!

— Раздели-ить?! — задрожала Гермиона с головы до ног.

— Но профессор, четвёртая стена разрушена, и маглы на нас смотрят! — не унимался Гарри.

— Поттер, марш спать, не то хуже будет!

— Вы и так разделили очки, куда ещё хуже!

— Ну всё, Поттер, вы сами напросились! Квадратный корень из очков Гриффиндора!

Гермиона произвела вычисления в уме и снова заплакала. От 10125 очков (недостающие 126 рубинов пришлось заменить бриллиантами) после двух жутких математических действий осталось лишь 45.

— Хана тебе, дружище, первокурсники тебя убьют. Помнишь, как тебя, Гермиону и Невилла травили за минус 150 очков? — похлопал Рон Гарри по спине, когда Макгонагалл окончательно ушла.

— Что ж, если малявкам и правда это удастся, Волан-де-Морт в гробу перевернётся от счастья, — заметил Гарри.

Глава 23. Неравный бой

За те несколько дней, которые Аргус Филч провёл в больничном крыле, младшекурсники успели обгадить весь замок навозными бомбами и проломить пятую стену для ещё большего притока свежего воздуха. Пивз с удовольствием помогал детворе превращать давно нуждающийся в капитальном ремонте замок в огромный свинарник. Что касается старост, их власти было недостаточно, чтобы усмирить ораву буйных малолеток.

Пуффендуйцы и когтевранцы пожимали Гарри руку при встрече и благодарили за то, что он за одну ночь любезно уступил им первое и второе место в соревнованиях по очкам между факультетами. Что касается гриффиндорцев…

— Гайи, пьивет, помнишь меня? — обратилась как-то к нему крошечная блондинка в гостиной.

— Габриэль Делакур?! — удивился Поттер. — Ты что здесь делаешь?

— Вообще-то, я тут учусь на пейвом куйсе.

— Но почему мы не помним тебя на распределении? — вмешался Рон.

— Говори за себя, — гордо сказала Гермиона. — Вы просто бухали тогда за праздничным столом, а я всех до единого первокурсников помню. Привет, Габриэль!

— Почему ты не в Шармбатоне? — спросила Джинни младшую сестру Флёр.

— Я йешила жить с сестйой и Биллом, втйоём веселее!

— А в гостиной почему я раньше тебя не видел? — спросил Гарри.

— Потому что ты слепой, тебе очки пойа менять! — захихикала Габриэль. — Кстати, мои однокуйсники Йундил Уозлик, Бобби Койоткопупс и Йобби Шотботтом забили тебе стйелку сегодня вечейом в кабинете 69.

— Да не вопрос! Неужто я не справлюсь с тремя сопляками?

— Они сказали пьийти без палочки.

— А-а-а, — протянул Гарри и почесал голову. Тогда мы пойдём вчетвером. Раз перваки хотят магловского мордобоя — они его получат.

В назначенное время Гарри, Рон, Гермиона и Джинни вошли в кабинет 69 без палочек.

— У того кастет! — испугался Рон и выбежал с сестрой и будущей женой в коридор.

Гарри остался один против трёх первокурсников. В центре поигрывал кастетом Рундил Уозлик, по бокам стояли братья-близнецы Бобби Короткопупс и Робби Шотботтом.

— Из-за тебя наш факультет лишился 10080 очков. Нехорошо, Поттер, — начал Рундил.

— Молодец, считать умеешь. А ничего, что из них 9999 очков я заработал?

— Всё равно 81 очко мы из-за тебя потеряли.

— Смотри, как бы ты своё единственное очко не потерял, — дерзко пошутил Гарри и заметил, что Бобби и Робби медленно заходят сзади него. — Слушай, давай ты не будешь убивать меня сразу, а сначала выложишь мне все свои планы. Волан-де-Морт всегда так делал.

Рундил Уозлик подошёл ближе:

— Чё ты там вякнул, очкарик?

— Ой, да чё ты мне сде… А-а-а!

В этот миг первокурсник с кастетом толкнул семикурсника на присевшего сзади и нагнувшегося Бобби (или Робби, неважно). Гарри перекатился через него и упал. Далее три одиннадцатилетних гопника действовали ногами по отработанной схеме. «Зато я победил величайшего Тёмного мага», — подумал Поттер, получая особенно болезненный удар по почкам.

Возможно, Гарри забили бы до смерти, если бы не вездесущая профессор Макгонагалл.

— Безобразие! Минус 45 очков Гриффиндору! — остановила она избиение и сняла с факультета все оставшиеся очки. Ещё раз увижу, как вы обижаете старшекурсников — мигом вылетите со школы!

Гарри лежал на полу весь в синяках, но всё же был счастлив: другие гриффиндорцы наверняка дадут прикурить этим борзым малолеткам за минус 45 очков.

Глава 24. Тяжёлая атлетика

Рундил Уозлик, Бобби Короткопупс и Робби Шотботтом стояли в тёмной комнате и восхищённо смотрели на воинственного Гарри Поттера в кимоно с чёрным поясом. Каратист в очках подбрасывал кирпичи вверх и разбивал их на лету одним пальцем. Внезапно он разбежался, подпрыгнул, ударил ногой с разворота Рундила в челюсть, второй ногой лягнул Бобби в нос, а головой стукнул Робби в висок — и всё это в одном прыжке. Когда Гарри наконец приземлился, трое дерзких первокурсников уже лежали без сознания.

Возможно, Поттер показал бы ещё парочку приемов, достойных индийского фильма, если бы Рон не всхрапнул так громко, что все в их спальне проснулись. Гарри посмотрел на свои пальцы и осознал, что ими не разбить даже окно в башне замка.

Утром избитое тело болело так, что Гарри не мог подняться с кровати и пропустил занятия, с трудом встав только после обеда.

В гостиной Гриффиндора сидели четверокурсники Деннис Криви (пропустивший прошедший год, как и Гарри) и Юан Аберкромби.

— Не расстраивайся, Гарри, — подбодрил его Деннис. — Толпою гасят даже льва.

— Толпою гасят только черти, — добавил Юан.

— Да кто такой этот Рундил Уозлик?! — вспыхнул Гарри. — Почему его все боятся?

— Говорят, он родственник самой Мэри Сью, — с благоговением прошептал Криви.

— Да я сам как Мэри Сью! — с жаром выкрикнул Поттер. — Иначе как бы я десять раз выжил в ситуациях с 99-процентной вероятностью погибнуть?

— Тогда почему ты не можешь справиться с малолеткой и его прихвостнями? — с улыбкой спросил Аберкромби.

— Можно подумать, ты бы справился, — огрызнулся Гарри.

— Я хотя бы в качалку хожу, — сказал мускулистый Юан. — Если хочешь, пойдём со мной сегодня вечером.

— Ну пойдём, — принял предложение дрищ в очках.

В спортзале Хогвартса были гантели, гири и штанги на любой вкус. Гарри немедленно подошёл к понравившейся сорокафунтовой гире и слегка приподнял.

— Лол, ты чё делаешь, положи на место! — засмеялся Юан.

— А что не так? — не понял Гарри.

— Ты ж не магл, чтобы зря спину надрывать. Ты бы ещё поприседал со штангой!

— Зачем же эти железяки здесь лежат, для красоты?

— Смотри и учись, — ответил Аберкромби и подошёл с палочкой к внушительной на вид штанге. — Вингардиум Левиоса! Сначала магически поднимаешь груз на уровне пояса, потом рывком поднимаешь на уровень груди и в конце только — выше головы. Понял?

— Большое дело — поднимать штангу волшебством! Да я за секунду её подниму без всяких этапов! — похвастался Гарри и направил на штангу свою розовую палочку. — Вингардиум Левиоса!

Заклинание угодило далеко от центра тяжести. Штанга приподнялась только с одной стороны и закружилась на месте, как юла. Сделав магическое усилие, Гарри резко дёрнул палочкой. Штанга подпрыгнула на месте и с жутким грохотом упала на пол, едва не зацепив Юана. Драконий навоз внутри палочки вздулся посередине и едва не вылез наружу.

— Что, великий пауэрлифтер, грыжу себе заработал? Погоди, завтра ещё крепатура будет — вообще палочку держать не сможешь! — злорадно ухмыльнулся Аберкромби.

— А откуда у тебя такие бицухи? — поинтересовался Гарри.

— Это всё заклятие Рукус Базукус. Качалка тут ни при чём.

— Так какого хрена я вообще сюда пришёл?! — разозлился Поттер и покинул бесполезный спортзал.

Глава 25. Пренеприятнейшее известие

После Хэллоуина, на котором каждый учащийся Хогвартса в честь праздника получил по тыкве, наступил ноябрь. Каждую неделю все гриффиндорцы, когтевранцы и пуффендуйцы исправно сдавали по 5 галеонов на ремонт школы, который так и не начался. К многочисленным сквознякам добавились грязные лужи в коридорах, образованные ливнями и ветром. Во всём замке было холодно и сыро.

В один из таких дней Высиратели Жизни обратили внимание на беспокойство и перешёптывания за преподавательским столом в Большом зале. Мистер Дамблдор хмурил брови, попивая бренди. Гермиона раскрыла «Ежедневный пророк» и ахнула: завтра с официальным визитом Хогвартс посетит новый министр магии Кингсли Бруствер!

По замку забегали эльфы-домовики. Целый день они наводили порядок, пока Гермиона безуспешно пыталась втянуть их в своё ГАВНЭ. К вечеру замок был как новенький.

На следующий день в Хогвартс прибыл чернокожий министр со своей делегацией. Профессор Макгонагалл организовала им экскурсию по замку и всячески доказывала, что после смерти Волан-де-Морта учиться здесь стало совершенно безопасно. После обхода отреставрированного замка Кингсли одобрительно кивнул и распорядился предоставить ему отдельный кабинет для персональной беседы с некоторыми учениками. Разумеется, в их числе был Гарри Поттер. В назначенное время он постучал в дверь кабинета.

— Войдите! — отозвался Бруствер, и юноша со шрамом, не болевшим уже полгода, зашёл внутрь. — Присаживайтесь, мистер Поттер, мне нужно задать вам несколько вопросов.

Гарри сел за стол напротив министра. Голова его была забита очередной лекцией профессора Праудмур.

— Как дела? Как учёба?

— Спасибо, всё хорошо.

— Унизительно, наверное, забивать голову всякой ерундой после победы над Тем-Кого-Уже-Можно-Называть?

— Это вопрос с подвохом? — сощурил глаза Гарри. — Нет, блин, образование куда важнее какой-то там борьбы добра со злом.

— За шесть лет учёбы в Хогвартсе мистер и миссис Дурсль ежегодно дарили вам подарки на Рождество?

— Да, а откуда вы знаете, сэр?

— Хм… Вы не задумывались, почему на День рождения Дурсли почти никогда ничего вам не дарили, но на Рождество всё же присылали хоть что-нибудь?

— И то правда!

— В общем, это был приказ Альбуса Дамблдора. Не ищите в этом сакральный смысл, просто забейте. Теперь серьёзно. В Министерство поступил сигнал, якобы в школе чародейства и волшебства Хогвартс мистер Дамблдор занимается вымогательством денежных средств. Это правда?

Гарри вспомнил, что Аберфорт, каким бы он ни был, спас ему жизнь полгода назад.

— Нет, неправда.

— Вот как? А все остальные утверждают, что это правда. Знаете, что бывает за дачу ложных показаний, мистер Поттер?

— Ладно, ладно, это правда! Каждую неделю он собирал с нас по 5 галеонов, а тех, кто не сдавал, наказывал.

— Отлично, мистер Поттер, благодарю за информацию! На самом деле никто не сдал вашего директора, это была моя хитрая уловка. На такое могла быть способна разве что Мариэтта Эджком, но она окончила школу год назад. Можете быть свободны.

— Рад был помочь, — процедил сквозь зубы Гарри. — Можете больше не напрягать Дурслей, мне от них подарки не нужны.

Мальчик-Который-Выдал грустно поплёлся к портрету Полной Дамы.

— Пароль?

— Жопоцвет, — густо краснея, назвал пароль Гарри и отправился в спальню.

Глава 26. Гостья из прошлого

Поздно вечером Кингсли Бруствер покинул замок. Его люди вели Аберфорта Дамблдора под прицелом дюжины волшебных палочек. Очевидно, бывшему директору грозили слушание в зале суда и тюремный срок в Азкабане.

Отныне во главе преподавательского стола сидела профессор Макгонагалл. Теперь во время завтрака, обеда и ужина на столах не было ни капли спиртного, и весёлая жизнь у школьников осталась в прошлом. К счастью, новым деканом Гриффиндора стал Гораций Слизнорт, который тоже был не прочь выпить.

Гостиная Гриффиндора превратилась в большой Клуб Слизней. Профессор Слизнорт едва ли не каждый вечер засиживался у своих подопечных и угощал их алкогольными напитками. На зельеварении, которое он преподавал, гриффиндорцы получали высшие отметки. Более того, по пьяни Слизнорт хвастался своими глубокими познаниями в Тёмной магии, в частности в изготовлении крестражей. Будь это в кругу слизеринцев, подумал Гарри, спустя десяток лет землю топтала бы целая армия Волан-де-Мортов с крестражами по всей Великой и Могучей Британии.

В гостиной было очень шумно, и Высиратели Жизни пошли готовиться к ЖАБА в Выручай-комнату. Но она не желала открываться.

— Там же козлы этого козла Дамблдора! — вспомнил Рон. — Как же их выпустить оттуда?

Гарри знал, что нельзя просто так взять и попасть в Выручай-комнату, пока там кто-то есть. Когда в ней прятался Малфой, Поттер сутками ломал голову над входом туда.

— Выход есть! — хлопнула в ладоши Гермиона.

— Нам нужен не выход, а вход! — возразил Гарри.

— Пойдём к Почти Безголовому Нику, для него в этом замке не существует физических преград.

Привидение Гриффиндора послушно просочилось сквозь стену, за которой скрывалась Выручай-комната.

— Нет там никаких козлов, — доложил Ник. — Только пожилая леди лежит под капельницей.

— Спроси её, кто она такая, что здесь делает и как к ней попасть, — попросил Гарри.

— Леди тяжелобольна, она еле дышит.

— Тогда почему она здесь, а не в больнице Святого Мунго? — удивилась Джинни. Гарри стал ходить туда-сюда и приговаривать:

— Мне нужна палата для тяжелобольных. Мне нужна палата для тяжелобольных. Мне нужна палата для тяжелобольных.

Дверь так и не появилась. Видимо, когда сюда помещали старуху, имели в виду другое место. Высиратели Жизни побежали к мадам Помфри:

— В Выручай-комнате пожилая женщина! Она при смерти, а мы не знаем, как к ней попасть!

Затем Гарри, Рон, Гермиона, Джинни и мадам Помфри пошли к профессору Макгонагалл в кабинет директора.

— Снегг! — со злостью крикнул Гарри, указав на новый портрет в числе прежних директоров и директрис Хогвартса. Аберфорта среди них почему-то не было.

— Профессор Снегг, Гарри, — поправил юношу портрет Альбуса Дамблдора. Портрет Снегга ухмыльнулся.

— Сразу говорю, делать новую дыру в стене я не позволю, замок только недавно отреставрировали, — строго сказала Макгонагалл.

— Ладно, придётся просить Кикимера, — вздохнул Гарри уже в коридоре. — Кикимер!

Раздался хлопок, и старый уродливый эльф-домовик появился у ног хозяина.

— Кикимер, трансгрессируй, пожалуйста, в Выручай-комнату и доставь бабушку в больничное крыло.

— Слушаюсь и повинуюсь, — проворчал Кикимер и исчез.

В канун Рождества друзья посетили старуху в больничном крыле. От больной пахло далеко не фиалками, поэтому её никак нельзя было назвать Высирательницей Жизни.

— Простите, миссис, — тихо потревожила старуху Гермиона.

— Я мисс, — прохрипела она.

— Вам нужно в больницу Святого Мунго.

— Мне нельзя-а-а… В Мунго нельзя-а-а… — произнесла пожилая мисс и захрапела.

Глава 27. Семь бед в пятнадцать лет

В декабре Малкольм Бэддок гулял по Лондону в полном одиночестве. Пару месяцев назад он приходил к мистеру Бэддоку, которого всегда считал своим отцом. Тот давно развёлся с матерью Малкольма и жил отдельно, но никогда не забывал о своём, как он думал, сыне и всячески его поддерживал. Но когда Малкольм рассказал мистеру Бэддоку всю правду, тот предпочёл убить бывшую жену (которая даже не потрудилась вернуть себе девичью фамилию) за измену и сесть в Азкабан.

На Трафальгарской площади в центре столицы столпились волшебники в мантиях, тем самым нарушая Статут о секретности средь бела дня. Некоторые держали плакат с надписью «СВОБОДУ АБЕРФОРТУ!»

— Простите, а кто такой Аберфорт? — поинтересовался Малкольм у пожилого волшебника, державшего плакат.

— Не знаю, мальчик, мне этого не сказали, — отмахнулся тот.

Магловская полиция будто не замечала проплаченный митинг у себя под носом. Неужели полицейские в Лондоне защищают граждан от настоящих преступников вместо того, чтобы держать население в страхе и избивать митингующих дубинками?

На город опустился туман, хотя минуту назад на небе не было ни облачка. Жуткие дементоры окружили полсотни митингующих, а заодно и Малкольма, который оказался не в то время не в том месте. Бэддок вспомнил, как макал грязнокровок из Пуффендуя головой в унитаз, взмахнул палочкой, пытаясь удержать в голове это счастливое воспоминание, и произнёс:

— Экспекто Патронум!

Из палочки Малкольма появился Патронус в виде скунса, отчего воздух не стал чище. Окружённые волшебники стали задыхаться от вони, а лишённые обоняния дементоры приближались со всех сторон. Бесполезный призрачный скунс растворился в воздухе. Ближайший к Бэддоку дементор откинул капюшон и крепко схватил парня за плечи, приготовившись к страстному поцелую. И вот их рты соединились…

В этот самый миг миллионы голубей со всей Великобритании заполонили небо над Трафальгарской площадью, и пошёл дождь из помёта. Обосранные дементоры в считанные секунды стали вызывать смех вместо страха. Переглянувшись, чудища с позором отступили и исчезли в тумане. Так Союз От Роду Гадящих Гулек с Абсурдным Голубем во главе спас от потери души всех, кроме Малкольма.

Парень без души очнулся в больнице Святого Мунго. У его койки в палате стоял целитель и обеспокоенно следил за состоянием пациента.

— Как самочувствие? — спросил целитель.

— Что это? — отрешённо спросил Малкольм.

— Ты что, вместе с душой потерял ещё и память?

— Нет.

— Как тебя зовут?

— Меня не зовут.

— Имя какое у тебя?

— Малкольм.

— Фамилия?

— Чья?

— Моя, блин!

— Не знаю.

— Твоя фамилия, тормоз!

— Бэддок.

— Твой пол?

— Что это?

— Ты можешь сказать, мальчик ты или девочка?

— Нет.

— Значит, у тебя нет пола?

— Нет.

— «Нет» значит «нет, нет пола» или «нет, есть пол»?

— «Нет, нет пола».

— Ясно, ты агендер. А сексуальная ориентация у тебя есть?

— Нет.

— Агендер-асексуал, замечательно. В Бога веришь?

— Нет.

— Агендер-асексуал-атеист, значит. Поддерживаешь нынешнего министра магии?

— Нет.

— Ты что-то имеешь против Кингсли Бруствера?

— Нет.

— Диагноз ясен: ты бездушный аполитичный агендер-асексуал-атеист. Что ж, будем исцелять.

Малкольму Бэддоку предстояла серьёзная операция по пересадке души без наркоза — всё равно он(о) не мог(ло) что-либо чувствовать. А чтобы душа в новом теле быстрее прижилась и не улетучилась, целитель приготовил канцелярские духовные скрепки, предварительно освящённые в церкви. Они должны будут скреплять душу с телом пациента воедино.

— Осталось всего лишь найти донора души, — обнадёжил больного целитель. — У тебя какая группа?

— Не понимаю вопроса.

— Какая у тебя группа души?

— Никакая.

— Какая. Группа. Души. У. Тебя. Была. До. Того. Как. Её. Не. Стало? — максимально отчётливо спросил целитель, делая паузу после каждого слова.

— 4444-я отрицательная.

— Хм, это самая редкая группа, в мире последний раз её зафиксировали у Николаса Фламеля 640 лет назад. Ну ничего, подождёшь пару-тройку веков. А чтобы легче было ждать, я расскажу тебе историю о Хатико.

Рассказ целителя вышел таким трогательным, что плакала половина палаты, включая самого рассказчика, но бездушная скотина Малкольм Бэддок не проронил(о) ни слезинки.

Глава 28. Любовь зла

Куда бы Гарри ни пошёл и что бы он ни делал, Рон, Гермиона и Джинни всегда были с ним. Складывалось впечатление, что неразлучная четвёрка друзей была не четырьмя независимыми организмами, а двумя сросшимися парами сиамских близнецов. С каждым днём учёбы на седьмом курсе главный герой всё реже чувствовал себя главным. Более того, он всё реже идентифицировал себя как отдельную личность.

— Гарри, отличные новости! — крикнул Рон. — Мама приглашает нас в «Нору» на рождественские каникулы! Ох и повеселимся вчетвером!

— Жили-были, не тужили четверо друзей… — отрешённо пропел Гарри и опустил взгляд на пол. — Не пойми меня неправильно, Рон, но вы с Гермионой и Джинни мелькаете у меня перед глазами чаще, чем я моргаю. Так что лучшим подарком для меня на это Рождество будут две недели одиночества. Я остаюсь в Хогвартсе.

Джинни обиделась и чуть было не напустила Летучемышиный сглаз на будущего мужа, но сдержалась и лишь смерила его ледяным взглядом.

— Пошли отсюда. Не видите, нам тут не рады, — с достоинством произнесла Гермиона и покинула гостиную с вещами вместе с рыжими братом и сестрой.

— Отлично! Я давно это хотел, — обрадовался Гарри Поттер, когда друзья ушли. Он тут же обратил внимание на очень хорошенькую девушку у камина в гостиной. Красавица училась на шестом курсе, но была на два года младше Гарри, так как она не брала академотпуск, чтобы шляться по всей стране в поисках крестражей.

— С наступающим, Ромильда! — обратился к очаровательной девушке Гарри. — Чай, кофе, потанцуем? Как видишь, кружки пусты.

— Ты не в моём вкусе, жопоцвет очкастый, — высокомерно отшила его Ромильда Вейн.

— Но я очень даже был в твоём вкусе два года назад, разве ты забыла?

— Я не дам, я не дам, я не дам, и не проси… — ехидно пропела девушка. — И не вздумай подсунуть мне приворотное зелье, я ни капли не выпью из твоих рук!

Гарри практически не спал целую неделю, думая о неприступной красотке и начисто забыв о Джинни. В первый день 1999 года он не выдержал и пошёл прямиком к новоиспечённому декану Гриффиндора профессору Слизнорту, ушедшему на каникулах в запой.

— Держи… Ик! Феликс… Ик! Фелицис… Ик! Должно… Ик! Помочь…

Поблагодарив толстяка, Гарри взял крохотный пузырёк с зельем Удачи и помчался через гостиную в спальню. Ни в гостиной, ни в спальне не было ни души. Юноша вынул пробку и залпом выпил «Феликс Фелицис». В следующую секунду в спальню забежала Ромильда Вейн, быстренько разделась и сама затащила его в постель. Это был самый прекрасный час в жизни Мальчика-Который-Кончил.

Ловко соскочив с Гарри на кровати, девушка его мечты лукаво подмигнула ему и оставила на память свой чёрный блестящий волосок. Затем Ромильда порылась в сумочке и достала флакон с Оборотным зельем и Маховик времени. И тут случилось такое, от чего юношу чуть не вырвало от отвращения: голая Ромильда Вейн прямо у него на глазах превратилась в голого Гарри Поттера.

Герой-любовник сразу всё понял. Он бросил подаренный волос в Оборотное зелье, которое тут же зашипело и стало голубым, и выпил, превратившись в Ромильду. Вдоволь наглядевшись на своё обнаженное женское тело, Гарри вырядился в одежду лже-Ромильды, схватил сумочку, выбежал в гостиную с Маховиком времени на шее и сделал один оборот, повернув время вспять. Во избежание образования дыры в пространственно-временном континууме Гарри с телом Ромильды сунул Оборотное зелье и Маховик в сумочку, вынужденно забежал в спальню, быстренько разделся и затащил себя из прошлого в постель. Это был самый ужасный час в жизни Мальчика-Который-Был-Девочкой.

Глава 29. Предменструальный синдром

В рождественский сочельник Рон, Гермиона и Джинни прибыли в «Нору».

— С наступающим вас, мои дорогие! — поприветствовала их миссис Уизли. — А где же Гарри?

— Он, видите ли, устал от нашего общества, — насупился Рон. — Так что не дари ему в этот раз свитер, он его не заслужил.

Разумеется, после таких слов празднование Рождества сошло на нет. Этой ночью Джинни лежала одна в своей комнате и плевала в потолок. Этому трюку со слюной её когда-то научил ныне покойный Фред. Гермиона демонстративно отвернулась от Рона в его кровати, ясно дав понять, что ничего не будет.

— Ты меня больше не любишь, да? — недовольно спросила его Гермиона на следующее утро.

— Почему это не люблю? — не понял Рон.

— А почему ты даже не обнял меня вчера? Я же специально отвернулась, чтобы ты пристроился сзади.

— Так давай сейчас пообнимаемся.

— Поздно, раньше надо было обниматься.

— Как скажешь, Гермиона.

— Гермиона?! Вот так ты называешь любимую девушку? А теперь вспомни, как ты Лаванду называл, когда лизался с ней у всех на виду!

Рон оставил рассерженную девушку в покое до вечера. После ужина Гермиона сама подошла к нему и предложила:

— Сегодня такая хорошая погода! Давай погуляем по Оттери-Сент-Кэчпоулу!

— Это метель-то — хорошая погода?

— Ну не ураган же! Пойдём, не будь занудой!

Рон нехотя оделся и вышел на улицу вслед за Гермионой. Из-за снега и ветра трудно было что-либо разглядеть, даже несмотря на звёзды и полную луну.

— Ай, не дави мне руку, больно же! — рассердилась Гермиона.

— Ты уверена, что хочешь прогуляться? Может, всё-таки вернёмся домой?

— Не хочешь со мной пройтись — так и скажи, без тебя пойду! — вспыхнула девушка и быстро ушла в темноту без Рона. Рыжий юноша не стал ее догонять и вернулся в «Нору». Он уже крепко спал, когда Гермиона наконец-то соизволила вернуться.

— Ах, ты уже дрыхнешь? А ты время видел? Два часа ночи! А если бы со мной что-то случилось? — криком разбудила она Рона.

— Кто тебе виноват, что ты гуляла в такое время?

— А почему ты меня не догнал, не остановил? Никакой любви! Никакой заботы! Может, я тебе больше не нужна? Может, ты нашёл себе другую?

— Гермиона, дай поспать!

— Рон, ты не мужик, а бесполезный кусок дерьма! И к тому же жалкий импотент!

— А ну заткнись! — не выдержал Рон.

— Импотент! Импотент! — развеселилась Гермиона. — Что, правда глаза колет?

БУМ! Резко вскочивший Рон ударил неадекватку с такой силой, что она отлетела к противоположной стене. Недолго думая, Гермиона поднялась и пошла жаловаться миссис Уизли на сына-абьюзера.

Как ни странно, мать поддержала родного сына и тонко намекнула будущей невестке, что ей здесь не рады.

— Ну и отлично! — крикнула на прощание Гермиона, собирая вещи. — Не очень-то и хотелось здесь оставаться!

Чтобы оказаться как можно дальше от ненавистной рыжей семейки, Грейнджер не поленилась создать портал (трансгрессия за границу невозможна) и переместиться в Австралию, в трущобы Сиднея. В мусорном баке неподалёку копались бомж и бомжиха.

— Мама? Папа?

Глава 30. Континент-изгой

— Гермиона?

Мистер и миссис Грейнджер повернули к дочери свои опухшие лица, и её предменструальный синдром мигом улетучился.

— Как мы здесь оказались? — спросил мистер Грейнджер.

— Я эвакуировала вас как можно дальше от Того-Кого-Уже-Можно-Называть, — ответила Гермиона.

— Так назови его по имени, если его можно называть! — раздражённо сказала её мать, одетая в такие же лохмотья, как и отец.

— Лорд Волан-де-Морт.

— Я сказала, по имени, глупая девочка! Где здесь его имя?

— Ну хорошо, его зовут Том Реддл. Вернее, звали когда-то давно.

— Из-за этого Тома мы остались без дома? — в рифму сказал мистер Грейнджер.

— Здоро́во, соседи! — поприветствовал родителей Гермионы третий бомж с длинной бородой. — Как спалось в коробке из-под холодильника?

— Спасибо, хорошо, — ответила миссис Грейнджер. — Знакомьтесь, это моя дочь Гермиона, она волшебница. Гермиона, это Кен Гуру, он любезно помог нам устроиться в Австралии.

— Устроиться?! — ахнула девушка. — Это вы называете «устроиться»?

— Не, ну а чё: мы не мерзнём — у нас в Южном полушарии лето, не голодаем — питаемся просрочкой возле супермаркета. Что ещё надо для жизни? — резонно заметил мистер Грейнджер.

— Слышь, дантист, у меня чё-то зуб болит, посмотришь? — обратился к нему мистер Гуру и широко открыл рот, обнажив наполовину жёлтые, наполовину чёрные зубы.

— Всё ясно, острый гнойный пульпит 36 зуба, — быстро поставил диагноз опытный доктор.

— КАКОГО зуба?! Да у меня и зубов столько нет! Сдаётся мне, никакой ты не зубник. Где это видано, чтобы стоматологи бомжевали?

— А вы сами почему бомжуете? — вступилась за отца Гермиона. — Вы кто по специальности?

— Мне простительно, девочка, я филолог, у меня даже красный диплом где-то завалялся.

— И почему же вы не устроились на работу? — не унималась девушка.

— А куда устраиваться? Щас такая конкуренция, что в Макдональдс только по блату берут.

— О, свежие новости! — обрадовался мистер Грейнджер, доставая газету из мусорного бака.

— И чё там пишут? — поинтересовался бородач Кен Гуру.

— «Великобритания ввела санкции против Австралии и лишила её граждан права на въезд в любую из прочих стран Содружества».

Родители Гермионы и мистер Гуру не выдержали и громко рассмеялась.

— Да нам эти санкции до одного места! Как жили, так и живём — ничего не поменялось! А за границу я всё равно не летаю, так что англичане в очередной раз соснули! — весело отреагировал на новость бомж Кен.

— Вы держитесь здесь, вам всего доброго, хорошего настроения и здоровья. А я, пожалуй, вернусь к англичанам, — холодно попрощалась со всеми Гермиона и переместилась с помощью портала обратно ко входу в «Нору».

Семья Уизли не была злопамятной, поэтому после пятиминутных извинений на коленях Гермиона снова смогла войти в дом и остаться здесь до конца рождественских каникул.

Глава 31. Доказал, что не терпила

Невилл Долгопупс сидел дома в своей комнате и жевал шоколадную лягушку. С момента своего звёздного часа — обезглавливания змеи мечом — он здорово растолстел и обзавёлся прыщами, а угол комнаты теперь украшала целая гора обёрток из-под шоколадных лягушек. Работу после окончания Хогвартса Долгопупс так и не нашёл, но его сейчас волновали куда более важные вещи.

— Бабушка! — радостно крикнул Невилл. — Скорей иди сюда! Уверен, ты будешь мной гордиться!

Миссис Долгопупс зашла в комнату внука, хорошенько оглядела её, но повода для гордости так и не нашла.

— Ба, да вот же! Я собрал полную коллекцию карточек знаменитых волшебников! Среди них даже Гарри Поттер есть! Правда, круто?

— Круто, только среди них почему-то нет тебя. Вот я в твои годы…

— Ну бабушка! — надулся юноша.

— Собирайся, задрот, навестим твоих папу и маму. Им и покажешь свою коллекцию.

Невилл аккуратно вклеил последнюю пятиугольную карточку в альбом, оделся и вместе с бабушкой трансгрессировал у входа в больницу Святого Мунго. Поднявшись на пятый этаж, они обратили внимание на прикреплённый к двери лист пергамента со следующим стихотворением:

Здравствуй, гость мой, не робей:
Лучший в мире чародей —
Абсолютно не злодей.
Ты, наверно, сам не свой
Оттого, что пред тобой
Прекрасивейший герой?
Умный, храбрый, ловкий он,
Скромный; сильный, как дракон —
Ты поверь, это не сон.
Лишь автограф ты возьмёшь —
Очень скоро обретёшь
Кладезь счастья, и пойдёшь
Окрылённый ты назад.
Не возьмёшь — пойдёшь, камрад,
С Пожирателями в ад!

— Видишь, Невилл, какой выдающийся поэт здесь лежит, а ты даже к собственному имени рифму не подберёшь, — упрекнула его Августа Долгопупс и вошла с внуком в палату.

Сразу у двери лежал загадочно улыбающийся автор акростиха Златопуст Локонс. Рядом с ним на койке было длинное зеркало в человеческий рост с просверленной дыркой на уровне пояса. Родители Невилла были скрыты за ширмой.

— Мам, пап, привет, зацените мою коллекцию! — показал им сын свой альбом.

— Лучше б ты себе девушку нашёл, — внезапно поднялся с койки Фрэнк Долгопупс.

— А-а-а, говорящий папа! — перепугался Невилл.

— Мы с Алисой давно выздоровели, болван, Круциатус не приводит к пожизненной потере рассудка. Просто нам стыдно, что ты вырос таким омегой.

— Но я убил змею Того-Кого-Уже-Можно-Называть!

— А я таракана в палате прихлопнул, так мне теперь памятник полагается? Из-за тебя мы даже на людях показаться не можем, нас тут же засмеют!

— Ну уж простите, что я таким уродился! — разозлился Невилл. — И когда же вы выздоровели?

— Где-то восемь лет назад.

— Где вы были восемь лет, когда меня терроризировала бабушка? Почему молчали, когда я вас навещал?

— Мы надеялись, что ты поумнеешь. Но теперь, я вижу, без решительных мер не обойтись. Придётся аннексировать твои дурацкие карточки. Видишь — они молчат, то есть они не против перейти в мою собственность. Мы с тобой родственные души, верно? Да если бы не я, тебя б вообще на свете не было! Рано тебе ещё своё мнение иметь, ещё испортишь альбом ненароком. А у меня он будет в целости и сохранности…

— Ты мне не отец!

Невилл не стал дожидаться, пока Фрэнк выхватит у него плод многолетних трудов, и нанёс ему превентивный удар в нос, после чего пулей выскочил с альбомом из палаты.

— Сынок, ты прав, он тебе не отец! — крикнула ему вдогонку Алиса Долгопупс, но Невилл уже не мог её услышать.

Глава 32. Маленькая, да удаленькая

В Хогвартсе начался второй семестр. Рон, Гермиона и Джинни вернулись в Хогвартс и демонстративно не заметили Гарри, помахавшего им рукой.

— Забудем прошлогодние обиды, ведь Высиратели Жизни должны держаться вместе, — воззвал взрослый Гарри к здравому смыслу.

— Ладно, проехали, — простила его Гермиона. — Кстати, ты не видел мой Маховик времени? Видишь ли, чтобы получить «превосходно» по всем ЖАБА, 24 часов в сутках явно недостаточно.

— Э-э-э… Твой Маховик зациклился во времени и навсегда застрял в прошлом.

— Так ты брал его? Какого чёрта?

— Его откуда-то взял я из будущего и вручил мне из настоящего, после чего я отдал Маховик себе из прошлого. Но клянусь, Гермиона, я понятия не имею, откуда я из будущего достал эту штуковину!

— Ты идиот, Гарри! Нельзя встречаться с самим собой из другого времени! Ты бы ещё потрахался сам с собой! А как я буду теперь готовиться к экзаменам? Никогда тебе этого не прощу, Поттер! — не на шутку рассердилась Гермиона и дала ему пощёчину.

— Высиратели Жизни должны держаться вместе, — повторил Гарри, и Гермионе снова пришлось простить его. Рон и Джинни последовали её примеру и пожали Поттеру руку.

На трансфигурации семикурсники проходили чрезвычайно сложную тему: превращение одного крупного животного в другое. Ради этого урок специально перенесли на улицу, возле хижины Хагрида, любезно предоставившего директрисе, не оставившей преподавание, своих соплохвостов. Ученикам предстояло превратить их в куда более безопасных львов.

Гермиона первая трансфигурировала своего соплохвоста во льва, заперла его в клетку и теперь лениво наблюдала за остальными. Несколько однокурсников уже успели получить серьёзные ожоги и укусы и отправились в больничное крыло составить компанию неизвестной вонючей бабке. Гарри с большим трудом справился с заданием, но его лев не был дрессированным и не желал идти в клетку. Оглушительно зарычав, он покинул заснеженную площадку для урока и побежал к входной двери замка.

Как раз в это время оттуда вышла стайка первокурсниц. Увидев разъярённого льва, почти все девочки завизжали и бросились обратно, но одна из них осталась на месте. Смелая первогодка посмотрела льву в глаза и резко рыкнула. Огромный зверь моментально присмирел и свернулся клубочком. Гарри, Рон, Гермиона и Джинни подбежали к крохотной девчушке, не веря своим глазам. Поборов искушение пригласить её в ряды Высирателей Жизни, Гарри спросил:

— Что ты такое?

— Я Джавелин. Джавелин Байрактар.

— А как ты усмирила этого льва?

— Я лишь сказала ему «будь хорошим мальчиком», и он послушался.

— Ничего ты не говорила! Ты зарычала, мы слышали! — возразил Рон.

— Я поняла! — догадалась Гермиона. — Ты львоустка, ты знаешь львиный язык!

— Но я никогда его не учила! Я не знаю ни одного слова по-львиному! — сказала юная мисс Байрактар.

— Джавелин, кто твой папа? — спросила чуть менее юная мисс Грейнджер.

— Не знаю, он ушёл за хлебом ещё до моего рождения и не вернулся.

— А кем был твой прапрапрапрапрапрапрапрапрапра…

— Подумаешь, львоустка! Я вот со змеями могу общаться, это куда круче! — вставил Гарри.

— …прапрапрапрапрапрапрапрапрапра… Заткнись, Гарри! …прапрапрапрапрапрапрапрадедушка?

— Годрик Гриффиндор, — загибая пальцы, ответила Джавелин.

— Серпенсортия! — воскликнул Поттер и выпустил из палочки змею. — Эй, змейка, кусни того льва за бочок!

— Это не змеиный язык, — покачала головой Джинни.

— Эх ты, хвастунишка! — засмеялась Джавелин и ушла.

Гарри поспешил отскочить от непослушной змеи, которая едва не укусила его. Он совсем забыл, что за знание им змеиного языка отвечала ныне уничтоженная часть души Лорда Волан-де-Морта.

— Значит, наследники Кандиды Когтевран и Пенелопы Пуффендуй могут говорить с орлами и барсуками соответственно?! — ахнула Гермиона.

Глава 33. Преемник Северуса Снегга

После трансфигурации друзья пошли в замок на урок зельеварения. У Гарри с Роном был один учебник на двоих, который Гарри особо и не читал. Но на этот раз черноволосому юноше попались на глаза слова, написанные от руки на внутренней стороне обложки «Высшего зельеварения».

— «Эта книга является собственностью Нищего-Полубровки», — прочёл Гарри. — Кто такой Нищий-Полубровка?

— Сегодня мы будем готовить очень важное и нужное для ЖАБА Слабительное зелье, — объявил профессор Слизнорт. — Дегустировать его я, конечно, не буду.

Рецепт зелья был подробно описан в учебнике: «Налить в котёл 2 литра коровьего молока; взять 1 селёдку средних размеров, почистить, достать внутренности, разрезать рыбу поперёк на 17 кусочков и бросить в котёл; взять 0,5 кг свежих огурцов, нарезать каждый огурец кружочками толщиной 0,3 см, бросить в котёл и тщательно перемешать; варить на слабом огне 30 минут». Однако в книге Гарри и Рона некто Нищий-Полубровка внёс в рецепт свои коррективы: вместо коровьего молока он предлагал налить козье, вместо селёдки добавить скумбрию, а вместо огурцов — черносливы. Рон наотрез отказался верить непонятно кому и действовал строго по напечатанному рецепту. Гарри, напротив, последовал поправкам, написанным от руки.

Ближе к концу урока профессор Слизнорт велел семикурсникам самим попробовать своё зелье. У всех Слабительное зелье было серо-буро-поносового цвета, и только у Гарри оно получилось тёмно-коричневым. Отличница Гермиона побежала в туалет первой, остальные присоединились к ней чуть позже. Гарри Поттер продолжал сидеть на месте, приняв зелье минут 15 назад.

— Так-так-так, — покачал головой Слизнорт. — Что с вами такое, мистер Поттер? Это же элементарнейшее зелье, весь класс с ним справился, кроме вас!

— А у меня заворот кишок, — соврал Гарри.

— Да что вы говорите! Позвольте, я попробую ваше зелье.

Гораций выпил полный стакан варева из котла Поттера и поморщился. У него на глазах Гарри вдруг почувствовал сильную боль в животе и стал задыхаться. Согнувшись в три погибели, юноша кое-как доковылял до полки с безоарами, взял один и проглотил, но камушек оказался несовместимым с козьим молоком. Гарри продолжал держаться за живот и задыхаться.

Профессор Слизнорт в панике бросился готовить противоядие для Поттера и самого себя. Остальные по-прежнему сидели в туалете и ничем не могли помочь ни Гарри, ни профессору. Но не успел старик Гораций приготовить противоядие, как Гарри громко выпустил газы и навалил большую кучу в штаны. Ему сразу же стало гораздо легче.

— Великолепно, мистер Поттер! Двадцать очков Гриффиндору! — воскликнул профессор и побежал в туалет: если с Гарри такое случилось после столовой ложки зелья, то чего можно ожидать от полного стакана?

Гарри Поттер ликовал: пусть он обосрался в прямом смысле этого слова, зато не обосрался в переносном.

Тем временем урок закончился, и ученики возвращались из туалета в класс за сумками.

— Фу, что это за вонь? — сморщил нос высокий когтевранец.

— Это запах победы, — выпятил грудь Гарри. — Только что я заработал для Гриффиндора двадцать очков!

— Молодец, Гарри! — хотела обнять его Гермиона, но передумала, увидев, как из его правой штанины вытекало нечто коричневое и очень неаппетитное.

Гарри пошёл прямиком в душ и встретил старого знакомого Рундила Уозлика, мысленно приготовившись к худшему.

— Здоро́во, жопоцвет! Что за аромат ты здесь источаешь?

— Между прочим, сегодня я своей жопой заработал двадцать очков! А сколько очков получил сегодня ты?

— Молоток, Поттер! За это я тебя сегодня и пальцем не трону! — похвалил юношу первокурсник и пожал ему руку.

У Гарри как гора с плеч свалилась: сегодня задира Рундил ему даже пенделя не даст! Поттеру стало ужасно интересно, кто же всё-таки такой Нищий-Полубровка, и он пошёл в библиотеку в испачканных штанах, забыв о ду́ше. Библиофилка Гермиона не поленилась помочь другу в этом нелёгком деле. Вдвоём они перерыли всю библиотеку, включая Особую секцию, пока мадам Пинс отчитывала второкурсника за то, что тот посмел чихнуть на фолиант, но безуспешно.

Весь следующий день Рон и Джинни были вынуждены слушать рассуждения Гарри и Гермионы о том, кем мог быть загадочный Нищий-Полубровка. И тут рыжий Высиратель Жизни не выдержал:

— Хватит! Так и быть, признаюсь: Нищий-Полубровка — это я.

— Ты?! — удивилась Гермиона. — Но почему Полубровка?

— Значит, слово «Нищий» ни у кого вопросов не вызывает?! — рассердился Рон. — Я не сдал экзамен по трансгрессии с первого раза из-за того, что всего лишь половина брови осталась на месте. А рецепт Слабительного зелья я от фонаря исправил, а Гарри повёлся.

— Но оно сработало на ура! — воскликнул Гарри, и тут к друзьям подлетела Плакса Миртл.

— Полный унитаз какашек! Никогда такого не видела — это новый школьный рекорд! — не без радости объявило привидение. — Интересно, кто мог навалить такую кучу?

Вместо ответа друзья увидели в коридоре бледного изрядно похудевшего профессора Слизнорта.

Глава 34. Серые кардиналы

Староста школы Дин Томас бежал со всех ног на восьмой этаж. Он спешил на февральское собрание в Выручай-комнате. Быстро пройдясь туда-сюда, он открыл появившуюся из ниоткуда дверь и вошёл внутрь.

— Ты как раз вовремя, Томас, живи пока, — успокоил семикурсника строгий голос. Дин поклонился в знак благодарности и сел за круглый стол на самое плохое место.

Шестеро присутствующих напоминали знатоков в «Что? Где? Когда?». Кроме Дина Томаса, здесь сидели первокурсники из Гриффиндора Габриэль Делакур, Джавелин Байрактар, Бобби Короткопупс, Робби Шотботтом и неформальный лидер Рундил Уозлик, который милостиво позволил жить старосте школы.

— Томас, это ведь с тобой учатся клоуны-жопоцветы, если не ошибаюсь? — спросил одиннадцатилетний босс.

— Так точно, сэр.

— Детский сад, ей-богу. Поблагодари их от моего имени. Очень кстати они вытащили отсюда больную бабку, пусть и не без заклятия Империус, — сказал Рундил и повернулся к Бобби. — Мистер Короткопупс, а как поживает старина Аберфорт? Дементоры в Азкабане ещё не высосали из него душу?

— Да у этого алкаша душонка меньше, чем была у Того-Кого-Уже-Можно-Называть! — рассмеялся Бобби. — Более безответственного руководителя я и представить не могу!

— То есть мы правильно сделали, что написали на него докладную министру? — спросила Джавелин.

— Абсолютно, мисс Байрактар. Ещё немного, и от замка остались бы одни руины, — ответственно заявил Рундил и снова повернулся к Дину. — Эй, Томас, сгоняй-ка на кухню и принеси нам тыквенного сока!

— Будет исполнено, мистер Уозлик! — подчинился Дин и пулей вылетел из комнаты. Через пять минут он вернулся с шестью полными кружками.

— А шестую ты для кого взял? — поинтересовался Робби.

— Для себя, сэр.

— Разве мы разрешали тебе пить на собрании? — поднял брови Рундил. — Ладно, отдай лишнюю кружку мне, и будем считать, что инцидент исчерпан. Я сегодня добрый.

— Благодарю, мистер Уозлик. Обещаю, что больше такого не повторится, — виновато пробубнил Дин.

— Мистей Уозлик, йазйешите объятиться? — спросила Габриэль.

— Слушаю вас, мисс Делакур.

— Почему вы обижаете Гайи Поттея? Он же такой хойоший, Того-Кого-Уже-Можно-Называть победил…

— Именно поэтому и обижаю, чтоб не зазнавался. Поймите же, мисс Делакур, это для его же блага. Если Поттер будет слишком задирать нос, его перестанут уважать в волшебном мире. Вы не задумывались, почему Альбус отправил его жить после гибели родителей именно к Дурслям? Теперь же Поттер совершеннолетний, и присматривать за ним приходится мне.

— А не слишком ли круто мы обошлись со Слизерином, мистер Уозлик? — спросила Джавелин. — Убрать целый факультет с тысячелетней историей — это не шутка!

— Мы это уже обсуждали, мисс Байрактар. Легче предотвратить болезнь, чем лечить от неё. Зло нужно искоренять в зародыше. Теперь по поводу Макгонагалл. Поднимите руку, кого полностью устраивает работа нового директора.

Все присутствующие подняли руки, включая лидера.

— Прекрасно, 5 голосов из 5. Ах да, Томас тоже голосовал! Ну ладно, пусть будет 5,1 голосов, — сказал Рундил.

— Отличная шутка, сэр! — угодливо захихикал Дин.

— Всех ли устраивает Кингсли Бруствер на посту министра магии? И снова единогласно, — объявил лидер. — В последнее время мне не очень нравится деятельность Верховного Мага планеты Земля, но, к сожалению, на него повлиять я смогу не раньше, чем на втором курсе.

— Достал он уже со своими обнулениями. Почти 2000 лет сидит на троне и с места не сдвинется, — возмутился Бобби.

— А правда, что советник Верховного Мага предал его всего за 30 сиклей? — спросил Робби.

— Это было очень давно, мистер Шотботтом, — объяснил Рундил. — В пересчёте на современные деньги это уже 30 сиклей и 1 кнат. Инфляция, как-никак.

— Разрешите вопрос, мистер Уозлик? — тихо спросил Дин.

— Чего тебе?

— Разве Иисуса Христа не убили ещё тогда, сэр? Почему он до сих пор Верховный Маг?

— Идиот, у него же миллионы крестражей! Его каждый год убивают недоброжелатели, а он всё равно возрождается в день Пасхи.

— И что же это за крестражи, сэр?

— Крестики такие на цепочке, их даже маглы носят. Ладно, если глупых вопросов больше нет, собрание окончено, — поставил точку босс-молокосос, и присутствующие направились к выходу. Дин Томас забрал пустые кружки со стола и покинул Выручай-комнату последним.

Глава 35. Азиатский камбэк

14 февраля во время завтрака в Большой зал влетела Пукля и доставила хозяину огромную валентинку. Будучи привязанной к совиной лапе вверх ногами, она напоминала скорее задницу, чем сердце, что не могло не повеселить прочих учеников:

— Глядите, жопоцвету жопа пришла!

Гарри отвязал валентинку и раскрыл её.

Дорогой Гарри!

С Днём всех влюблённых тебя! Наша семья очень благодарна тебе за то, что ты любезно продал нам свой дом за полцены. Да, я сразу догадалась, что герой мистер Джарпт — это ты;) Правда, твой дядя-магл был не очень доволен нашей сделкой, но это сущие пустяки.

Ты мне понравился ещё при первой нашей встрече на поле для квиддича. У тебя такие заросшие патлы, такие очки, такой шрам… Седрик тебе и в подмётки не годился, я выбрала тогда его, чтобы утереть нос подружкам, которые по нему сохли. Диггори вообще был какой-то странный. Когда наступали сумерки, он превращался в вампира, прикинь? Вечно лез ко мне со своими засосами, хотел крови моей попить. Я даже рада, что его убили — одним придурком стало меньше.

Ты, наверное, до сих пор злишься на меня из-за ябеды Мариэтты? Так Амбридж всё равно бы нас раскрыла тогда. И вообще, может, это Захария Смит на нас настучал, а Мариэтту подставил? Например, тайком настрочил донос и велел отнести ей свиток профессору Амбридж под выдуманным предлогом. Так что не всё так однозначно!

Давай начнём всё сначала, как будто мы только познакомились. Мои родители уже внуков хотят, да и твои дядя и тётя, думаю, будут не против породниться с нами. Обещаю быть хорошей, верной женой и больше не плакать по пустякам. Но и ты больше не общайся с другими девушками, особенно с Грейнджер — она плохо на тебя влияет. Люблю тебя больше риса.

Твоя Чжоу

P. S. Предлагаю встретиться сегодня вечером в Визжащей хижине. Знаю, место не самое романтичное, зато там можно уединиться, если ты понимаешь, о чём я;)

— Что это там у тебя? — спросила Джинни.

— Ничего, — бросил Гарри и быстро спрятал валентинку под мантию.

На уроках Поттер витал в облаках, всё думая о первой любви. Проигнорировать или ответить ей? А если ответить, то что именно? А как же Джинни? Он ведь уже изменил ей с Ромильдой. Или с самим собой?

— А что ты мне подаришь на День святого Валентина? — прервала его мысли Джинни на перемене.

— Э-э-э… Это сюрприз! Только за ним нужно будет сбегать сегодня вечером, так что меня не будет. Возможно, до утра, — подмигнул ей Гарри.

— Ты хоть Мантию-невидимку надень, чтоб Филч не прицепился.

— Да он до сих пор стекло из груди вытаскивает, ему не до меня. Но насчёт Мантии ты права, спасибо. Я уж и забыл про неё.

Наскоро вырезав после уроков валентинку и написав всего две буквы «ОК», Гарри привязал ответ к лапе Пукли и пошёл в ванную для старост, предварительно выведав пароль у Дина Томаса. Очевидно, юноша хотел произвести на хорошенькую китаянку максимальное впечатление.

— Гарри, ты хорошо подумал? Ты действительно хочешь изменить любимой девушке, рискуя навсегда потерять её, ради бывшей, не вызывающей доверия? — послышался голос, когда Гарри принимал ванну и испытывал нирвану. Он оглянулся, но никого не увидел.

— Ты моя совесть? — предположил Поттер.

— Нет, глупенький, я мозгошмыг. Я уже второй раз залетаю в твою пустую голову.

— Значит, это просто голос в моей голове?

— Конечно, это происходит у тебя в голове, Гарри, но кто сказал тебе, что поэтому оно не должно быть правдой?

Глава 36. Мозгошмыг Поттеру не указ

Смеркалось. Гарри в Мантии-невидимке вышел из замка и направился к Гремучей иве. Взяв длинную палку, он нажал ею на сучок, отключающий драчливое дерево, но ива продолжала размахивать ветвями как ни в чём не бывало.

— Импедимента! — взмахнул палочкой Гарри и направил её на Гремучую иву. Никакого эффекта.

— Инсендио! — воскликнул Поттер, и дерево охватило пламя. Из замка послышался далёкий крик профессора Макгонагалл.

— Агуаменти! — в третий раз произнёс заклинание Гарри, чтобы потушить дерево, но директриса наверняка уже бежала сюда. Как бы то ни было, Хагрид с Клыком первый подошёл к месту происшествия. Пока ива рвала и метала, волкодав ловко пробрался к её стволу и задрал лапу для «мокрого дела». Осквернённое дерево издало жуткий вой, вырвало себя с корнями и поползло в сторону Запретного леса.

— Хагрид, что здесь происходит?! — разгневалась подоспевшая Макгонагалл. — Уж от кого-кого, а от вас я такого хулиганства не ожидала!

— Это не я, это Клык, — виновато пробурчал полувеликан. — Мне просто показалось, что Гремучая ива горит, вот я и пришёл сюда.

— Мне тоже это показалось, представьте себе! Может, Альбус и закрывал глаза на все ваши выходки, но я этого не потерплю! Несите сюда свой розовый зонт!

— Э-э-э… Зонт?

— Да, Хагрид, зонт! Не удивляйтесь, я прекрасно знаю, что в нём вы незаконно храните остатки палочки! И если ещё раз подобное повторится — будете уволены!

Обиженный здоровяк заплакал впервые в этом году. Честно говоря, он плакал каждый год, поэтому профессор Макгонагалл не удивилась и продолжала строго смотреть на разревевшегося Хагрида.

Наблюдая за этой сценой в Мантии-невидимке, Гарри чуть было не забыл о рандеву с Чжоу. Спохватившись, он юркнул в подземный ход на месте ивы и побрёл к Визжащей хижине, согнувшись в три погибели. Двадцатилетняя китаянка уже ждала его в конце туннеля.

— Привет, Чжоу! — поздоровался Гарри.

— А-а-а, кто здесь? — запищала Чжоу.

— Ой, извини, — сказал юноша и сбросил Мантию-невидимку.

— Поднимайся в спальню, там тебя ждёт сюрприз, — лукаво подмигнула девушка.

В центре только что прибранной спальни стояла заправленная кровать, которую окружали свечи в форме сердца.

— М-м-м… Мило, — оценил Гарри. — Ну что, приступим?

— Вот так сразу? А как же прелюдия? — слегка обиделась Чжоу.

— Вообще-то, у меня девушка есть, так что никаких прелюдий, только секс.

— И ты молчал?!

— Я думал, ты знаешь и просто предлагаешь мне заняться этим «для здоровья», без всякой любви.

— И кто она?

— Джинни Уизли.

— Вот эта рыжая? Ну ладно, главное, что не Грейнджер.

Оба разделись, но коитус так и не состоялся.

— У тебя в стоячем состоянии пися 5 дюймов? — разочарованно ахнула Чжоу, одеваясь.

— Можно подумать, у китайцев больше! — огрызнулся Гарри, тоже одеваясь.

— Но ты же не китаец! Не мог заклинанием увеличить его?

— Моё тело — моё дело. Не нравится — уходи.

— Ты не у себя дома, чтоб меня прогонять!

— Но и не у тебя дома!

— Вот и прекрасно, значит, уйдём оба!

— Как ты вообще сюда попала? Вход-то заколочен.

— Трансгрессировала, идиот, это же не Хогвартс!

— Не ори на меня, шалава узкоглазая!

— Что ты сказал?! Да я тебя… — разозлилась Чжоу, но тут же заплакала.

На лестнице послышались шаги. Гарри и Чжоу мигом замолчали и притаились.

Глава 37. Потерь нет!

— А что это вы тут делаете? — невинно поинтересовалась вошедшая в спальню Джинни.

— Это не то, что ты подумала, — быстро ответил Гарри.

— И о чём же я подумала, мастер легилименции?

— Давай не сейчас, я потом всё объясню.

— Так это и есть тот самый сюрприз, который ты мне приготовил? Что ж, считай, что я оценила.

— Ребята, я вам не мешаю? — раздражённо перебила их Чжоу.

— Гарри, выйди на минутку, мне нужно кое с кем поговорить по-женски, — сказала Джинни, и Поттер послушно оставил их вдвоём.

Чжоу испуганно забилась в угол и достала волшебную палочку, но Джинни резко подскочила к ней, забрала палочку и сломала её напополам со словами:

— Она тебе больше не понадобится.

Затем Джинни не спеша надела два кастета на обе руки и злобно прищурилась.

— Ну и зачем ты прищурилась? Меня пародируешь? — спросила китаянка.

— Вспоминаю мамин рецепт отбивных, — хладнокровно ответила рыжая пацанка и нанесла первый удар. Чжоу упала на пол, выплёвывая кровь вместе с зубами. — Так и знала, что второй кастет мне не понадобится. Знаешь, чем отличается азиатка от батута, сучка?

— Пвошти бедя, я бодьше де буду… — взмолилась лежащая соперница.

— А больше и не надо, — сказала Джинни и с особой жестокостью использовала Чжоу в качестве батута.

— Можно войти? — спросил Гарри, почувствовав, как трясётся пол на втором этаже хижины.

— Да, я уже закончила, милый, — отозвалась Джинни таким тоном, будто она всего лишь помыла посуду. — Что будем с трупом делать? Ты знаешь заклинание для расчленёнки?

— Э-э-э… А ты не боишься, что тебя за это отправят в Азкабан? — спросил Гарри, глядя на раздавленное тело в луже крови.

— Ну я ж не применяла Непростительные заклятия.

— А, ну да. Тогда чё мы паримся? Пошли в замок.

— Знаешь, Гарри, я очень на тебя рассержена, — призналась Джинни уже в гостиной Гриффиндора.

— Да я это по кровавым следам вижу, — заметил Гарри тёмно-красные отпечатки ног девушки.

— Ого, и я так всю дорогу шла? — удивилась она и убрала следы волшебством.

— Честное слово, между нами ничего не было, — поспешил сказать Гарри.

— Ага, так я тебе и поверила. Чем же вы там занимались, если не секрет?

— Чжоу написала мне, что ей жить надоело. Вот я и подстроил всё так, чтобы ты подумала, что между нами что-то было.

— Слушай, а ловко ты это придумал! Я даже вначале не поняла. Молодец! — похвалила Джинни сообразительного парня. — Но как же обещанный подарок?

— А-а-а… А Рон Гермионе тоже ничего не подарил! — выкрутился Гарри.

Чжоу парила в абсолютно белом, как мантии малфоевцев-белоснежек, пространстве. Вокруг не было ничего, не было даже твёрдой поверхности под ногами. Лишь вдалеке парил Седрик Диггори.

— Седрик, любимый, наконец-то я увиделась с тобой!

Диггори подлетел поближе и недоверчиво посмотрел Чжоу в глаза:

— Чжоу, сколько лет, сколько зим! Неужели ты умерла ради меня?

— Да, любимый! Теперь мы будем вместе навсегда!

Возлюбленные схватились за руки и закружились в безумном вальсе в этой бесконечной белой пустоте.

Глава 38. «Школа моей мечты» из Ералаша

В конце зимы профессор Макгонагалл лично обошла всех преподавателей и велела им немедленно прийти в Выручай-комнату под страхом увольнения. Через двадцать минут директриса, а также профессора Слизнорт, Флитвик, Стебль, Праудмур, Хагрид, призрак Бинс, Трелони и даже кентавр Флоренц умостились за парты в Выручай-комнате и терпеливо ждали лектора.

Первокурсник Рундил Уозлик явился в парадной мантии лишь спустя час. Преподаватели Хогвартса синхронно встали, приветствуя его.

— Садитесь, — сказал мистер Уозлик, и все сели на места, а кентавр лишь подогнул ноги. — Я уже полгода наблюдаю за вашим стилем преподавания, и в связи с этим у меня возник вопрос: а когда вы в последний раз проходили курсы повышения квалификации? Молчите? Думаете, отучились семь лет в Хогвартсе, и больше учиться не надо?

— Яйца курицу не…

— КТО СКАЗАЛ?! — мигом повысил голос первокурсник. — Считаю до трёх, потом будет поздно: раз, два…

— Так звёзды говорят, — ответил Флоренц.

— Авада Кентавра! — произнёс мистер Уозлик разновидность Убивающего заклятия специально для полулюдей-полуконей. — Поднимите руки, кто ещё разговаривает со звёздами!

Все молчали — никто не хотел умирать.

— Хагрид, ты самый сильный и самый бестолковый, отнеси-ка дохлую тушу на улицу и закопай где-нибудь поглубже, — приказал Рундил. Полувеликан покорно взвалил мёртвого кентавра на плечи и вышел. Макгонагалл обернулась к остальным преподавателям и взмахнула ладонями вверх. Все дружно встали вслед за директрисой, и она громко объявила:

— Да здравствует самосуд — самый гуманный суд в мире!

Бурные аплодисменты длились около минуты, пока мистер Уозлик не сказал «довольно» и не продолжил лекцию:

— Как показывает тысячелетняя практика, учащихся в школе чародейства и волшебства Хогвартс мотивирует не столько учёба как таковая, сколько соревнование между факультетами. Отсюда воспитательный пряник — это плюс сколько-то очков какому-то факультету, а воспитательный кнут — минус сколько-то кому-то. Я понимаю, что в Хогвартсе действуют и другие наказания вплоть до исключения, но я не об этом. Вы не находите, что такая система поощрений и наказаний попахивает излишним субъективизмом? А если учесть, что снимать очки могут даже старосты… Я предлагаю отменить весь этот детский сад, драгоценные камни из факультетских «песочных» часов продать, а вырученные деньги перечислить в фонд имени Святого Рундила. Возражения есть? Возражений нет. Приятно иметь дело с людьми, которые хотят жить.

Хагрид вернулся уже без кентавра и постарался сесть как можно тише.

— А теперь о главном. 28 февраля мне исполнится двенадцать лет. К этому знаменательному событию мои люди полгода украшали Хогсмид и планировали там банкет в мою честь. Вас я, конечно, не приглашаю, но с удовольствием позволю вам патрулировать улицы, пока мы с гостями будем отмечать дюжину оборотов Земли вокруг Солнца.

— Благодарим вас, мистер Уозлик! Это большая честь для нас! — восторженно произнесла профессор Макгонагалл и низко поклонилась.

— Также вы уберёте весь мусор после нас и помоете посуду, — продолжил Рундил, словно не замечая директрисы.

— Прошу прощения, сэр, но у меня два замечания, — дерзко выступил учитель истории профессор Бинс. — Во-первых, я привидение и при всём желании не смогу выполнить физическую работу. Во-вторых, я сам лектор с многовековым стажем и при всём уважении не могу назвать ваше выступление лекцией.

— Вон отсюда, Каспер-переросток! Думаешь, раз ты призрак, я тебе ничего не сделаю? Есть василиски, есть охотники на привидений, да и сами привидения могут дать тебе мзды по одному моему щелчку! — немного огорчился малолетний босс. — Вы тоже валите, лекция окончена! Минерва, пригласи сюда Кровавого Барона, пусть проведёт с Бинсом разъяснительную беседу.

И без того бледное привидение-учитель побледнело ещё больше.

Глава 39. А чё, так можно было?

В марте школьникам наконец-то дали возможность посетить деревню Хогсмид. Вслед за неразлучной четвёркой друзей увязался Дин Томас, который, по всей видимости, не пользовался большим уважением среди учеников.

— О, привет, бывший, — лениво поздоровалась с ним Джинни по пути в паб «Три метлы». Желудок Гарри на всякий случай трепыхнулся.

В пабе Высиратели Жизни и староста школы заказали по бутылке сливочного пива. Рон подмигнул сочной милфе мадам Розмерте, но никто не обратил на это внимания, даже Гермиона.

— Послушай, Гарри, — сказал Дин. — Скоро состоится финальный матч по квиддичу, без тебя мы никак не выиграем. А против твоей «Молнии» у когтевранцев просто нет шансов!

— Э-э-э, Дин, не хочу тебя расстраивать, но «Молнию» я потерял полтора года назад.

— Эх ты, Маша-растеряша!

— По уважительной причине потерял: за мной гнались Пожиратели Смерти, когда я летел с Хагридом на мотоцикле и уронил её. Но я могу взять школьную метлу.

— А толку? Она летает, как черепаха!

— Да мне вообще плевать на квиддич, это тебе нужно, а не мне! Не дрейфь, выиграем мы твой матч, — заверил Дина Гарри.

Тем временем за соседний столик робко уселись два мальчика и девочка с чёлкой, закрывающей один глаз.

— Это же первокурсники из Пуффендуя, группа меланхоликов! — шепнул друзьям Дин. — Если не ошибаюсь, их зовут Нюниус Чмони, Вилли Край и Эмма Эмо. Сейчас я им устрою!

Староста школы встал из-за столика, сунул руки в карманы и уверенно подошёл к ребятам:

— А что это первый курс забыл в Хогсмиде, а? Разве вы не знаете, что посещать деревню можно лишь с третьего курса, и то с позволения родителей или опекунов?

— Мы… Мы… — растерялся Нюниус.

— Что вы мычите! Встаньте, когда с вами староста школы разговаривает! — приказал Дин, и первокурсники не смели его ослушаться.

— Нам профессор Стебль разрешила, — сказал уже стоя Вилли.

— «Ням пляфеффёль Фтебль лязлесыла»! — передразнил его Дин. — А у меня вы разрешения спросили?

— Мы профессору Макгонагалл расскажем, как вы над нами издеваетесь! — заплакала Эмма.

— Чего?! Ты ещё угрожать мне будешь, малявка? Минус пятьдесят очков Пуффендую!

— А ещё Рундилу Уозлику скажем! И все факультетские очки уже отменили! — не унималась она.

— А ты чё, знаешь его? — испуганно спросил Дин, и его глаза забегали. — Ладно, у меня срочное дело появилось, живите пока.

С этими словами староста школы схватил недопитую бутылку пива и поспешил покинуть паб.

— Вот говнюк! — возмутился Рон. — На мелких лошков он правильно наехал, молодец, но кто платить за него будет?

В финальном матче за сборную Гриффиндора по квиддичу играли: три охотника Дин Томас, Джинни Уизли и Демельза Робинс; два загонщика Джимми Пикс и Ричи Кут; вратарь Рон Уизли и ловец Гарри Поттер на метле вдвое старше его самого. Едва мадам Трюк дунула в свисток и выпустила на волю четыре мяча, как Гарри достал из-за пазухи свой розовый обрубок и крикнул:

— Акцио, снитч!

— Матч окончен со счётом 150:0 в пользу Гриффиндора, — объявила судья. Зрители на трибуне недовольно засвистели, но Гарри знал, что не нарушил правила: на третьем курсе он уже применял заклинание во время матча против лже-дементоров, оказавшихся переодетыми слизеринцами.

— Ты был прав, бред какой-то, а не игра, — сказал ему Рон уже в раздевалке.

Глава 40. Кобыле легче

Во втором триместре уже весь замок знал о неизвестной старухе, провонявшей всё больничное крыло. Как ни старалась мадам Помфри поставить пациентку на ноги, с каждым днём ей становилось всё хуже. Правда, умирать старушка не планировала и продолжала доставлять мадам Помфри лишние хлопоты.

В апреле друзья снова наведались к тяжелобольной.

— Кто вы, мисс? Как вас зовут? — спросила Гермиона.

— Ари…

— КТО ВЫ, МИСС?! КАК ВАС ЗОВУТ?! — заорала девушка на всё больничное крыло.

— Не ори…

— Так ори или не ори? Вы уж определитесь! — вспыхнула Гермиона.

— Ари… ана… Дам…

— Что вы дадите? — вмешался Рон.

— Дам… бл… блд… блдр… — пробубнела бабка и снова захрапела.

— Ладно, зайдём к ней через месяц, — махнул рукой Гарри.

В мае диалог возобновился.

— Что?! Вы та самая Ариана? Сестра Альбуса и Аберфорта? Разве вы не умерли в детстве?

— Нет. Мою… смерть… инс… инсц… Под… вал…

— Вашу смерть инсценировали, чтобы и дальше держать вас в подвале и скрывать от всех ваше существование? — догадалась Гермиона. — И этим летом ваш брат тайком вас доставил в Выручай-комнату, чтобы досматривать вас?

Старуха кивнула и прошептала:

— Доро…

— Дора? Нимфадора Тонкс? Она погибла, мисс, — вмешалась Джинни.

— Доро… гое… Лека… рс… рст… Только Аб… давал…

— Вы нуждаетесь в дорогостоящих медикаментах, которыми обеспечивал вас мистер Дамблдор? А откуда он брал деньги? — спросила Гермиона, уже зная ответ на свой вопрос. — У, негодяй! Ремонт школы, как же! Пусть теперь в Азкабане подумает о своём поведении!

— Аб… в Азк… аба… — с ужасом прохрипела мисс Дамблдор и умерла. На этот раз по-настоящему.

— Ну и хрен с ней, — сказали Высиратели Жизни, и мадам Помфри вздохнула с облегчением.

Надвигающаяся ЖАБА душила друзей всё сильнее. Как оказалось, напрасно: выпускные экзамены все четверо сдали в июне без особых проблем. Однако разъезжаться по домам было рано: впереди выпускников ожидала церемония вручения дипломов об окончании школы чародейства и волшебства Хогвартс.

— Эх, какой скучный год, — вздохнул Гарри. — И хоть бы один про мою или Ронову мамку пошутил!

— Бывшие слизеринцы готовят нападение на Хогвартс! Они мстят за то, что их факультет упразднили! — воскликнула Гермиона, размахивая газетой.

Ученики толпой подбежали к Гарри. Все забыли, как смеялись над его розовым обрубком с навозом вместо нормальной палочки, над его татуировкой в виде жопы, из которой рос цветок. В этот критический момент они дружно просили, чтобы Гарри Поттер стал лидером в борьбе с отвергнутыми слизеринцами.

— Гермиона, делай всем наколки! Да здравствуют Высиратели Жизни! — торжественно объявил Мальчик-Который-Выжил.

Глава 41. Сурок в клетке

Третий триместр пролетел так быстро, что четверо друзей и опомниться не успели. Но 24 апреля Гарри запомнил надолго…

Это было воскресенье. Гарри по привычке проснулся рано утром и спустился в гостиную. Там его уже ждал великий Рундил Уозлик:

— Поттер! Да не дрожи ты так, не буду я тебя бить. У меня сегодня такое настроение хорошее… Может, сыграем в волшебные шахматы?

— Давай… те, — робко согласился семикурсник, вовремя вспомнив, что столь влиятельного первокурсника следует называть на «вы».

— Расставляй фигуры. Играем без часов — сколько хочешь, столько и думай над ходом. Главное, чтоб до вечера успели сыграть, — смилостивился мистер Уозлик.

Гарри покорно начал партию за чёрных. Он не смел заставлять Рундила долго ждать и ходил почти сразу, тогда как серый кардинал мог думать за доской хоть целый час. Тем не менее Поттер осуществил блестящую комбинацию и поставил первокурснику мат конём. Мистер Уозлик тут же сменил милость на гнев:

— Ты покойник, Поттер. Завтра я тебя убью на глазах у всей школы.

— Меня нельзя убивать, я же главный герой! Вся поттериана построена на моём солипсизме!

— Я с тобой не буду панькаться, как Тёмный Лорд. Просто убью, и всё, — дал слово Рундил, а это могло значить лишь одно: до 26 апреля Гарри Поттер не доживёт при любом раскладе.

Приговорённый к смерти юноша долго не мог уснуть и всю ночь молился высшим писательским силам, чтобы в очередной раз спастись от неминуемой смерти.

Гарри задремал только под утро и проспал не более двух часов. С дрожью в ногах он спустился в гостиную, увидел мистера Уозлика и затрясся от страха.

— Поттер! Да не дрожи ты так, не буду я тебя бить. У меня сегодня такое настроение хорошее… Может, сыграем в волшебные шахматы?

Гарри медленно перевёл взгляд на календарь. Было по-прежнему 24 апреля.

— Д-д-давайте, — снова согласился он и сел играть за чёрных. То и дело Гарри специально оставлял фигуры под боем, пока Рундил в итоге не заматовал голого короля.

— Ты специально мне поддался, говнюк очкастый! Даю слово, что убью тебя завтра у всех на виду! — рассердился первокурсник.

Ночью Гарри считал невидимых овец и размышлял, размышлял, размышлял…

Утром юноша встал и бодрым шагом спустился из спальни.

— Поттер! А почему это ты не дрожишь? У меня сегодня такое настроение хорошее…

— Давайте сыграем в шахматы, — опередил его Гарри и решил на этот раз сыграть за белых.

— Чё это ты за белых? Совсем младших не уважаешь? — возмутился первокурсник.

— Извините, — смутился Поттер и начал партию за чёрных. Придерживаясь золотой середины, он смог свести партию вничью.

— Это чё такое? — нахмурился мистер Уозлик. — Целый день мы двигали фигурки, а толку никакого? Ты меня разозлил, Поттер, завтра я тебя убью, клянусь бородой Мерлина.

Гарри понял, что надолго, а то и навсегда застрял в 24-м дне апреля 1999 года. «Не буду больше бояться этого шкета, всё равно мне нечего терять! Выскажу ему всё, что о нём думаю!» — твёрдо решил он.

Утром Поттер дрожал уже не от страха, а от гнева, когда в четвёртый раз спускался в гостиную.

— Поттер! Да не дрожи ты так, не буду я тебя бить. У меня сегодня такое настроение хорошее… Может, сыграем в волшебные шахматы?

— Пожалуйста, мистер Уозлик, только не шахматы! — взмолился Гарри, упав перед первокурсником на колени.

— Ну ладно, с кем-нибудь другим сыграю, мог бы и нормально сказать, — пожал плечами Рундил и вышел в коридор. До 25 апреля оставалось всего 17 часов.

Глава 42. Игры разума

Совпадение или нет, но именно 24 апреля в Хогвартсе отмечали День Когтеврана. Как известно, ученики этого факультета кичились умом и сообразительностью, поэтому в последнее воскресенье апреля в Большом зале традиционно проводилась интеллектуальная битва, в которой принимали участие самый умный когтевранец и какой-нибудь приезжий мудрец. В этом году в Хогвартс пожаловал учёный Фиоргал из Ирландии собственной персоной с квадратной академической шапочкой на голове. На вид он был едва ли моложе любого из братьев Дамблдоров, какими их помнили ученики.

Чтобы исключить влияние языкового барьера, участникам битвы запрещалось что-либо произносить вслух. Тем интереснее было следить за тем, как соперники не только общались друг с другом без слов, но и наносили друг другу психологические удары. По результатам предварительного отбора защищать честь не только Когтеврана, но и всего Хогвартса предстояло Полумне Лавгуд. Когтевранцы проводили её на «поле боя» недовольным свистом. Гриффиндорцы с пуффендуйцами и вовсе никогда не слышали о подобной битве, так что среди зрителей их не было.

Учёный Фиоргал и Полумна Лавгуд сели друг напротив друга в центре Большого зала. Ирландец показал сопернице безымянный палец. Полумна тут же ответила ему средним пальцем. Тогда учёный соединил указательный и большой пальцы и просунул между ними указательный палец другой руки. Когтевранка нахмурилась и показала старику кулак. Тот поднял большой палец вверх. Полумна указала Фиоргалу на свои часы. Учёный улыбнулся и достал банан из-за пазухи. Мисс Лавгуд тоже улыбнулась и приблизила большой и указательный пальцы, образовав жест «на донышке». Бородатый ирландец указал на свой лоб, покрытый сыпью. Полумна беззвучно рассмеялась и снова показала «на донышке». Учёный Фиоргал достал палочку и наколдовал ведро из воздуха. Недолго думая, когтевранка встала, схватила это ведро, размахнулась и со всей силы огрела бедного старика по голове. Он упал.

Профессор Флитвик выбежал на «поле боя» и бросился к лежачему гостю из Ирландии.

— Спасибо, со мной всё в порядке. Увы, так позорно я ещё не проигрывал, — отозвался учёный, медленно вставая на ноги.

— Браво, мисс Лавгуд! 100 очков Когтеврану я бы дал, если бы их не отменили! — поздравил крошечный декан свою ученицу и повернулся к Фиоргалу. — Итак, все мы видели, как вы проиграли. Но не могли бы вы поведать всем присутствующим, о чём был ваш безмолвный диалог?

— Мне было приятно общаться с этой на редкость умной юной леди, — признался старик. — У меня на днях взяли кровь из пальца для анализа, и я подумал, что это неплохое начало для беседы. Оказалось, у юной леди тоже брали кровь из пальца, но не из безымянного, а из среднего. Затем я сделал кружок из пальцев и спросил, какой кружок она посещает в свободное от учёбы время. Юная леди продемонстрировала символ феминизма, показывая тем самым, что в свободное время она отстаивает права женщин. Я похвалил её убеждения, подняв палец вверх. Юная леди с помощью часов напомнила, что женщин долгое время угнетали мужчины, поддерживая гендерное неравенство. Чтобы утешить её, я достал банан, напомнив, что все мы произошли от обезьян с равными правами. Юная леди поправила меня, показав, что лишь немногие обезьяны эволюционировали до Человека разумного. Я указал на свою сыпь: кто знает, быть может, в будущем все заразятся обезьяньей оспой и превратятся обратно в обезьян. Юная леди снова резонно возразила, что это грозит лишь очень небольшому проценту людей. Я наколдовал пустое ведро, имея в виду жителей Африки, страдающих без пресной воды. И юная леди сбивает меня с ног, ведь совсем без воды африканцы упали бы в обморок и скончались от обезвоживания! Чистый нокаут!

Под бурные аплодисменты учёный Фиоргал из Ирландии покинул замок. Не хлопала лишь Полумна Лавгуд. Едва дверь закрылась за мудрецом, как она разошлась не на шутку:

— Какой он, к чёрту, учёный! Это старый больной извращенец! Сначала он показал, что у него нет кольца на пальце, то есть он не женат. Я сразу отшила его неприличным жестом. Но он не угомонился и предложил мне перепихнуться. Я пригрозила ему кулаком. Он поднял палец, мол, у него до сих пор стоит. Я показала, что у него там давно уж на полшестого. Он вытащил банан, типа, какое у него большое достоинство. Ну я и показала, какое у него достоинство на самом деле. Он похвастался, что может членом до лба себе достать. Я снова спустила его с небес на землю. И тогда это чмо, недостойное называться мужчиной, утверждает, что это не у него маленький, а у меня ведро между ног! Я уж не выдержала и вырубила урода, чтоб за базаром следил. Вот и вся победа.

Глава 43. Лев, орёл и барсук против змеи

Очень скоро о доблестных Высирателях Жизни услышало всё магическое сообщество Великобритании. Жопа с цветком стала популярнее даже, чем знак Даров Смерти. Гарри и сотни учеников с татуировками на правом предплечье уже приготовились к битве.

В конце июня в вестибюль прорвались бывшие слизеринцы во главе с Драко Малфоем, который произнёс пламенную речь:

— Замок Хогвартс. Мы — бравые чистокровные сракоборцы. Во избежание кровопролития предлагаем сложить палочки и сдаться. В противном случае по вам будет нанесён удар. Как слышите, Хогвартс? Приём.

— Сракоборцы? — переспросил Гарри.

— Именно, Поттер. Мы здесь, чтобы надрать ваши цветочные сраки. И я больше не Драко, я Срако Малфой! — воскликнул белобрысый грязнофоб.

Со всех сторон посыпались заклинания разной степени мощности. Малфой спрятался за широкой спиной Гойла (Крэбб сгорел в собственном Адском Пламени год назад и теперь горел в аду) и исподтишка вырубал гриффиндорцев одного за другим. На шум прибежал великан Грохх и стал крушить замок, желая уничтожить нарушителей покоя. На поле битвы выбежала Джайна Праудмур и стала метать фаерболы, поджаривая сраки сракоборцев. Тем временем Грохх проломил стену и ворвался в Большой зал, но тут заколдованный потолок не выдержал и обрушился великану на голову.

— Грошик, плохой мальчик! — запыхавшись, прибежал Хагрид.

Численное превосходство Высирателей Жизни давало о себе знать, и слизеринцы постепенно отступали. Но только не Срако Малфой.

— Авада Кедавра! — собрав всю свою магическую мощь, выкрикнул он и убил первокурсницу Джавелин Байрактар. Ава… Ава… Мне не хватает маны! — заплакал обессиленный Малфой и сдался.

Высиратели Жизни победили, но победа досталась им дорогой ценой. Жертв было даже больше, чем год назад при битве за Хогвартс. Церемонию вручения дипломов пришлось перенести из Большого зала в нетронутое и заросшее паутиной подземелье Слизерина.

И вот выпускники уже встали с дипломами в ряд: отдельно гриффиндорцы, когтевранцы и пуффендуйцы.

— Но это ещё не всё, — сказала профессор Макгонагалл. — В Хогвартсе существует старинная традиция… Защищайтесь! Экспеллиармус!

Другие преподаватели последовали примеру директрисы, и в выпускников полетели Обезоруживающие заклятия, вырывающие дипломы из рук. Выпускники, не уберёгшие свой документ об окончании Хогвартса, автоматически оставались на второй год.

— Я себе немного по-другому представляла защиту диплома, — прошептала Гермиона из укрытия и сунула пергамент с печатью директора в бюстгальтер под мантией.

Полчаса спустя Гарри, Рон, Гермиона и Джинни уже смеялись над этой традицией. Четвёрке друзей удалось защитить диплом, и они уже паковали чемоданы.

— Ну и кто куда пойдёт работать? — спросил Гарри уже в карете, едущей к станции Хогсмид. — Зло уничтожено, так что мракоборцы никому не нужны. Впрочем, я не прочь стать дракоборцем, когда Малфой наконец выйдет из Азкабана.

— Мне профессор Макгонагалл намекнула, что Драко благодаря многочисленным связям выйдет на свободу раньше, чем мы думаем. Более того, факультет Слизерин скоро вернут на место, без него никак, — поделилась информацией Гермиона.

На станции Хогсмид друзья не стали садиться в поезд, а сразу трансгрессировали в «Нору», так и не узнав, как Питер Петтигрю очутился в своё время в Гриффиндоре.

Глава 44. Не столь отдалённое место

Декрет о заключении № 47

Дементорам запрещается подходить (подлетать, подплывать) к бывшим министерским работникам ближе, чем на 25 футов.

Подписано: Долорес Джейн Амбридж, бывший председатель комиссии по учёту магловских выродков, осуждённая на пожизненное заключение в Азкабане.

Это было первым, что бросилось в глаза Драко (он уже больше не был Срако) Малфою, когда его привели в одиночную камеру. Аберфорта Дамблдора в тюрьме он так и не встретил, но это ещё ничего не значило. Вероятно, камера брата Альбуса находилась в другой части Азкабана, и очень вероятно, что по масти он был козлом.

Дементоры не ходили, не летали, не плыли, а парили, поэтому они высасывали радость и прочие положительные эмоции из бывших министерских работников так же, как из остальных узников. Малфою было холодно и страшно. Стражники Азкабана заставляли его заново переживать худшие воспоминания, хотя ему, чистокровному мажору, грех было жаловаться на плохую жизнь. И тем не менее…

Конец третьего курса. Драко отчитывает провинившихся телохранителей Крэбба и Гойла за то, что они не смогли за него постоять, когда грязнокровка Грейнджер ударила его по лицу:

— Вы слизеринцы или благородные терпилы? Не могли вдвоём справиться с одной девкой?

— На нас бы потом косо смотрели, — буркнул Крэбб.

— Я плачу вам, чтобы вы меня охраняли, а не несли чушь! Что-то я не припомню, когда я вам разрешал думать самостоятельно!

— Нет, босс, мы так не договаривались, — пробубнел Гойл. — Мы не хотим марать руки о грязнокровок.

— Так избили бы её ногами, тупицы! — рявкнул Малфой.

— Тогда мы берём отпуск, хочешь ты этого или нет. Нам надоело быть твоими прихвостнями! — возмутился Крэбб.

Лето 1996 года, поместье Малфоев. Во главе стола восседает сам Тёмный Лорд, по бокам от него сидят Беллатриса Лестрейндж, Амикус и Алекто Кэрроу, а также неизвестный Пожиратель Смерти. Все смотрят на Драко и злобно ухмыляются.

— Так ты хочешь стать Пожирателем, мальчик? — прошипел Волан-де-Морт. — Для начала тебе придётся ответить на несколько вопросов.

— Я готов, повелитель, — произнёс Малфой и встал по стойке «смирно».

— Палкой в глаз или с маглой раз?

— Что-то я среди вас одноглазых не вижу, — ответил Драко.

— Да как ты смеешь, щенок! — взвизгнула Беллатриса. — Круцио!

Малфой скорчился от боли, размышляя над правильным ответом.

— Тогда палкой в глаз, — попрощался было он с одним из органов зрения.

— Молодец, — похвалил парня Тёмный Лорд. — Следующий вопрос. Есть два стула: на одном кровь грязная, на другом плесень заразная — на какой сядешь, на какой мать посадишь?

— Срублю плесень… Нет, погодите, с плесенью ничего не сделаешь. Уберу кровь грязную, сам сяду, мать на колени посажу.

— Ну хорошо, теорию ты знаешь, а как насчёт практики? — прошипел Тёмный Лорд. — Ты хорошо знаешь директора Хогвартса, Драко?

— Да, повелитель.

— Этот старый болван Альбус Дамблдор обладает недюжинной магической силой, и я не могу с ним справиться даже со всеми своими слугами. Ты получишь наколку на левом предплечье авансом, но по-настоящему ты вступишь в наши ряды лишь тогда, когда сам убьёшь своего директора. Довольное лёгкое задание для шестнадцатилетнего подростка, не так ли?

— Да, повелитель, — обречённо опустил голову Малфой.

Дементор, паривший мимо камеры Драко, поморщился, будто съел что-то невкусное. Ни душа юного узника, ни его весьма посредственные воспоминания не вызывали у стражника аппетита.

Глава 45. Мамина гордость

Поезд «Хогвартс-экспресс» ехал на юг. Рундил Уозлик сидел в отдельном купе повышенного комфорта, и продавщица сладостей лично следила, чтобы VIP-пассажиру было удобно.

— Выбери мне только съедобные конфеты «Берти Боттс», остальные сожри сама, — распорядился первокурсник.

— Как прикажете, мистер Уозлик, — сказала продавщица и принялась обнюхивать каждую конфету. — Эта со вкусом ананаса, держите, сэр. Эта со вкусом рябчика, угощайтесь. Эта со вкусом сладкого хлеба — боюсь, это мне…

— Почему это? — удивился Рундил.

— Так некоторые маглы называют своё говно, сэр.

— Говно, говоришь? Что ж, приятного аппетита.

Бедная женщина сунула конфету в рот и стала жевать её, скривившись от отвращения.

— Ну и как говно, вкусно?

— Как земля, сэр.

Пожалуй, Рундил Уозлик был единственным учеником в поезде без татуировки Высирателей Жизни. Остальные уже жалели, что поддались массовому психозу перед битвой со сракоборцами, и проклинали Гарри Поттера. Сидевшие в одном купе Бобби Короткопупс, Робби Шотботтом, Габриэль Делакур, Нюниус Чмони, Вилли Край и Эмма Эмо и вовсе желали, чтобы Мальчик-Который-Выжил стал Мальчиком-Который-Сдох.

Вот и Лондон. Ученики со всех вагонов дружно высыпали на платформу 9¾, где их уже ждали родители и прочие близкие родственники.

— Крошка Ру! Иди ко мне, мой маленький! — засюсюкала одна из матерей. Все обернулись посмотреть на маменькина сынка, к которому она обращалась, но он не спешил показываться на глаза.

— Мальчик, ты не видел моего ангелочка Крошку Ру? — обратилась женщина к незнакомому второкурснику. — Он такой лапочка, сам беленький, а волосики чёрненькие.

— Руперт! — едва сдерживая смех, обратился он к другу. — Это, случайно, не твоя мама?

— Не-ет! — перепуганно ответил Руперт. — Слава богу, я сирота.

В это время выпускник Дин Томас консультировался с Рундилом Уозликом по поводу работы в Министерстве магии.

— Ладно, Томас, за 200 галеонов я помогу тебе устроиться, — пообещал Рундил, взяв мешочек с золотом.

— Крошка Ру, вот ты где! — наконец-то отыскала миссис Уозлик своё чадо. — Плохой мальчик! Разве можно брать у дяди взятку? Сейчас же верни ему деньги и извинись!

— Ну ма-ам!

— Не мамкай! — рявкнула мать Рундила и силой отобрала у него мешочек с галеонами, отдав его Дину. — Я курочку принесла твою любимую, сядь покушай!

— Я в поезде поел, не хочу!

— Я тебе дам «не хочу»! Ешь давай! — приказала миссис Уозлик и сунула куриную ножку сыну в рот. — И жуй хорошенько, не глотай кусками! Хочешь молочка, сынок?

— Но не здесь же, люди смотрят! — запротестовал Рундил.

— Глупости, кому ты нужен, никто на тебя не смотрит. Давай, сыночек, покушай сисю, — ласково сказала женщина и достала правую грудь из-под одежды. Босс-молокосос послушно прильнул к матери и смачно зачавкал. Его авторитет в глазах окружающих падал быстрее, чем курс зимбабвийского доллара.

Глава 46. Невилл вознаграждён

Невилл сидел дома и любовался своей коллекцией карточек знаменитых волшебников. Теперь он знал, что Августа Долгопупс приходилась ему не бабушкой, а лишь матерью бывшего мужа матери, поэтому она не имела морального права воспитывать сына бывшей жены сына. Суровая пожилая дама переключилась на Фрэнка, который ещё в январе признался целителям, что он здоров, и был выписан из больницы, лишь бы держаться подальше от подлой изменщицы Алисы.

— Фрэнк! — рявкнула его мать. — Да оставь ты в покое свои рога! Это очень сильное колдунство, против которого нет контрзаклятия!

Но Фрэнк с ветвистыми рогами, как у оленя, не желал успокаиваться и продолжал метаться из комнаты в комнату, то и дело задевая рогами потолок и стены.

— Пап… Я хотел сказать, мистер Долгопупс, не расстраивайтесь вы так, у вас хотя бы какая-то жена была… — решил подбодрить его Невилл, но вместо этого расстроился сам. В отличие от Гарри с Джинни и Рона с Гермионой, он до сих пор был девственником. Густо покраснев, Невилл выскочил на улицу, и порыв ветра, вызванный роялем в кустах неподалёку, доставил ему газету «Ежедневный пророк» прямо в руки. В ней сообщалось, что бывшие слизеринцы готовят нападение на Хогвартс.

— 2 мая 1998 года. Можем повторить! — торжественно объявил Невилл, но никто его не слышал. Слегка смутившись, он трансгрессировал у ворот Хогвартса. Долгопупс неуклюже, но решительно перелез через ворота и побежал на помощь старым школьным товарищам. Однако выяснилось, что он опоздал на какую-то пару недель, и львиная (а также орлиная и барсучья) доля учеников уже разъехалась по домам. Правда, некоторые школьники всё же остались на территории Хогвартса, но они находились в братской могиле рядом с белой гробницей Альбуса Дамблдора. Скомкав и выбросив бесполезную старую газету, Невилл уныло побрёл в сторону Хогсмида. Погрузившись в собственные мысли, он и сам не заметил, как зашёл в паб «Три метлы» и заказал стакан минеральной воды.

— Привет, я подсяду? — подошла к его столику журналистка Рита Скитер и села, не дождавшись ответа. — Парень, ты чё такой загруженный?

— Э-э-э… — растерялся Невилл, но Прытко Пишущее Перо из сумочки Скитер будто прочитало его мысли и уже вовсю бегало по пергаменту.

Рита Скитер возбуждённо схватила написанное и пробежала глазами по строчкам. Закончив чтение, журналистка слегка порозовела и улыбнулась.

— Может, поднимемся в гостиницу? Там ты подробно расскажешь мне о своих несчастьях, — предложила она и потащила Невилла за руку, даже не дав допить минералку.

В гостиничном номере над пабом было не очень уютно, зато была возможность поговорить с глазу на глаз, без свидетелей.

— Честно говоря, в моей практике такое впервые, — призналась 48-летняя блондинка, присев на кровать. — Тебя действительно волнует эта тема? Тебя ведь Невилл зовут?

— Да, мэм.

— Зови меня просто Рита. Тебе сколько лет? Скоро будет 19?

— Да, Рита.

— Садись рядом со мной, не бойся, я не кусаюсь.

Невилл послушно сел на кровать справа от журналистки.

— Ну что ты дрожишь как осиновый лист? Расслабься, — попыталась успокоить его Скитер, положив ему руку на колено. — Уже лето на дворе, а ты в тёплой мантии сидишь. Снимай давай.

— Но…

— Никаких «но»! Снимай, снимай, — велела она и сама сняла мантию Невилла. Под ней не было даже майки, и юноша остался в джинсах и с голым торсом.

— Ну ты проказник, Невилл, аж засмущал меня. Тогда я тоже разденусь до пояса, — сказала Рита и сняла свою кофточку. — Поможешь расстегнуть бюстгальтер?

Руки бедного юноши дрожали так, что он не смог бы расстегнуть даже молнию, не говоря уже о бюстгальтере.

— Ладно, через голову сниму, — решила журналистка и швырнула лифчик в сторону. — Ну вот, теперь мы оба голые по пояс.

Невилл побледнел и старался не смотреть в сторону Скитер.

— Ну что опять не так? — засуетилась она и бросила взгляд на беднягу. — Бедный мальчик, ну разве можно носить такие тесные джинсы! Снимай немедленно! О боже, а трусы, они же сейчас порвутся! Снимай и их тоже! ОГО-ГО!

Полностью обнажённый Невилл оцепенел и тупо уставился в одну точку, окончательно перестав что-либо соображать.

— Немедленно спрячь эту штуку, слышишь? Вдруг кто-то зайдёт и увидит? Погоди, я придумала, — сказала Рита и тоже разделась догола. — Смелее, суй сюда, не бойся. Ещё, ещё глубже, вот так. Ой, так неудобно. Ложись-ка ты на спину, а я сама его спрячу. О, вот так, молодец. Только у меня ноги затекли, надо поприседать, чтобы размять их. Чёрт, грудь болтается, подержи её, пока я буду приседать.

— Что… Что это вы делаете?! — наконец обрёл дар речи Невилл.

— Тише, глупенький, а то нас услышат.

— НЕ НАДО, ТЁТЯ!

— Надо, Невилл, надо, — сказала нависшая над ним голая журналистка и заткнула ему рот своим ртом. Беспомощное мычание бедняги лишь раззадорило Риту Скитер, и она принялась скакать так бешено, что кровать пошла ходуном, а пол и стены задрожали, как при землетрясении.

Глава 47. Проклятое дитя

Стоял жаркий июльский день 1999 года. Настолько жаркий, что Гарри, Рон, Гермиона и Джинни были без курток и лишь слегка мёрзли. Они только что трансгрессировали на кладбище Литтл-Хэнглтона и быстро нашли нужную могилу.

— Гарри, мне нужно кое-что сказать тебе, — тихо произнесла Джинни. — Десять месяцев назад на уроке прорицаний Трелони впала в транс и озвучила пророчество.

— Пророчество? Опять? — недовольно буркнул Гарри.

— Ну да, некие мужчина и женщина желали тебе смерти, и у них родилась девочка полтора года назад, способная тебя прикончить. Как-то так.

— И ты молчала всё это время?! — рассердился очкарик. — Эту тварь нужно срочно убить, пока она не выросла! А заодно и её родителей, если они нам будут мешать!

— Гарри, кое-кто уже пытался прикончить кое-кого в детстве, убив его родителей, — напомнила ему Гермиона. — Может, не будем повторять чужих ошибок?

— А может, ты заткнёшься? — посоветовал ей Гарри, у которого уже чесалась палочка уничтожить личинку зла раз и навсегда.

— Не смей так разговаривать с моей девушкой! — рявкнул Рон и пригрозил ему кулаком.

— Тебя забыли спросить, рыжий подкаблучник!

Рон бросился на Гарри, но Джинни встала между ними и ловко разняла драчунов.

— Смотрите! — воскликнула Гермиона. — На надгробии-змее нацарапан дельфин! Давайте, ребята, включаем детективов и думаем, что бы это могло значить! Уверена, личинку зла породил Волан-де-Морт. Только кто ему мог дать?

— Элементарно, Ватсон! Кто самая преданная из Пожирательниц Смерти? — подсказал Гарри.

— Почему это я Ватсон? В «Шерлоке Холмсе» доктора зовут Уотсон!

— Хорошо, Уотсон. Короче, эту личинку высрала не кто иная, как Беллатриса Лестрейндж! К счастью, оба родителя сдохли, и никто нам не помешает. Даже если у маленькой антихристки есть опекуны (какие-нибудь Умсли), они не станут защищать её до последнего.

Так и вышло. Опекуны маленькой Дельфи (именно так её звали) не слишком заботились о приёмной дочери и позволяли себе периодически отлучаться, оставляя малютку в одиночестве на час, а то и больше.

— Ути, бозе мой, какая она красивая! — проворковала Джинни, глядя на годовалую девочку в кроватке. — Вы уверены, что она от Лорда и Беллы? Почему в ней нет ничего змеиного?

— Точно, змеиного! — хлопнул себя по лбу Гарри. — Серпенсортия! Ну-ка, девочка, поговори со змейкой!

Змея из палочки Поттера плюхнулась на кроватку и угрожающе зашипела. Малышка заплакала.

— Шипи, сучка! Я знаю, это ты, у тебя глаза Беллатрисы! — рассердился Гарри. — Да что мы с ней возимся! Авада Кедавра!

Последним, что увидел черноволосый юноша, был зелёный луч, срикошетивший от личика маленькой Дельфи Реддл и полетевший в сторону хозяина…

* * *

Гарри очнулся в спальне, показавшейся ему знакомой, хотя он давно здесь не был. Над ним склонился молодой амбал в военной форме и глупо улыбался. У него в руке был Воскрешающий камень.

— ДАДЛИ?! — не поверил Поттер. — Но как?

— О, это долгая история. Целую книгу написать можно, — ответил кузен.

— Где я? Какой сейчас год?

— Ты уже свой дом не узнаёшь? Тяжёлый случай.

— Так я на Тисовой, 4? А как же Чанги?

— Китайцы, которым какой-то мистер Джарпт нашу хату продал? Сука, найду этого «героя» — на месте урою!

— Да уж, редкостная гнида этот Джарпт. Кто бы это мог быть? — изобразил задумчивость Гарри. — Так куда эти китайцы подевались?

— Они ищут без вести пропавшую дочку, от неё давно уже ни слуху ни духу.

— А твои родители где?

— Поселились в общаге в Лондоне. Батя нашёл новую работу, где его могут срочно вызвать в любой момент, так что мотаться с пригорода не вариант. Короче, ты меня спас четыре года назад от дементоров, я тебя спас только что — теперь мы квиты.

— Спасибо, Большой Дэ, — от души пожал ему руку Гарри. — Жаль тебя разочаровывать, но я не могу здесь остаться, мне пора в «Нору».

— Да я тебя и не держу, нужен ты мне! — рассмеялся кузен. — А что за нора хоть? Кроличья? Барсучья?

— Лисья, — подмигнул ему Поттер и пошёл собирать вещи, с болью осознавая, что Дельфи осталась живой и невредимой.

Глава 48. Тридцать один год спустя

Главный Высиратель Жизни мистер Гарри Поттер отмечал свой 50-летний юбилей в полевых условиях с погонами генерал-колдовника на плечах. На улице было всего 15 градусов. Мороза, разумеется: в последние годы уточнять это стало бессмысленным.

Третья Магловская Война между Российской Федерацией с многочисленными инородными республиками и остальным миром завершилась всего пару лет назад, но ядерная зима добила маглов, выживших после многочисленных взрывов. На планете остались исключительно волшебники, которым уже не нужно было ни от кого прятаться. Всё бы ничего, но сразу после Третьей Магловской Войны началась Третья Магическая Война. Чтобы выжить, чародеи плюнули на исключения из закона элементарной трансфигурации Гампа и создавали себе пищу из ничего.

Жестокость врагов была безграничной. Министр магии Гермиона Грейнджер была убита одной из первых. Её обезумевший муж Рон бросился на убийцу голыми руками и разделил с супругой место на кладбище. Джинни Поттер с взрослой дочерью Лили прятались в укрытии под защитой заклятия Доверия, пока Гарри с сыном Джеймсом воевали, ежедневно рискуя жизнью.

В двадцатых годах 21 века толерантность и политкорректность достигли такой степени, что уже сами полукровки (в том числе полувеликаны, полугоблины, полуэльфы и прочие полу-) стали притеснять белых гетеросексуальных чистокровных волшебников. Однако война началась не из-за этого.

Разведка доложила, что в арсенале врагов имелось чрезвычайно опасное оружие АК-47, которое за раз выпускало 47 самонаводящихся лучей Авада Кедавра без всякой волшебной палочки. Некогда вымирающая популяция морщерогих кизляков, питающихся человеческой плотью, здорово разрослась, что не могло не порадовать Полумну Лавгуд и её пожилого отца:

— Мы же говорили, что они существуют!

Старику Хагриду настолько понравились эти ранее считавшиеся выдумкой животные, что он впустил одного кизляка к себе в хижину. В благодарность зверь скушал Хагрида заживо, пока тот спал.

Даже убитые враги представляли опасность. После смерти они становились либо инферналами, продолжающими нападать на Высирателей Жизни, либо привидениями, убивающими прочих призраков, переводя их в ранг призраков в квадрате.

Но последней каплей для генерал-колдовника Поттера стало вступление Виктора Крама в ряды неприятелей.

— Крам наш! — ликовали враги, убивая всё больше и больше народу, включая мирных жителей. В итоге вся Великобритания была оккупирована. Но не врагами Высирателей Жизни и даже не самими Высирателями, а морщерогими кизляками. В связи с этим было решено продолжать войну на Украине. Бывшие гриффиндорцы разместили базу ВЖ во Львове, а кровожадные бывшие слизеринцы окопались на острове Змеином.

Наконец, утопая по пояс в снегу в разгар лета, войска Высирателей Жизни окружили главного мерзавца в маске. Им оказался 24-летний сын Гарри по имени Альбус Поттер.

— Стой и не шевелись! Я тебя породил, я тебя и убью! — приказал разгневанный генерал-колдовник.

— Лол, у меня 777 крестражей, спрятанных по всему свету от Америки до Антарктиды, и ты не сможешь залезть в моё сознание, чтобы узнать, где они! В отличие от тебя, пап, я в совершенстве владею окклюменцией!

— Зря я тогда позволил тебе учиться в Слизерине. Будь проклят этот факультет! Почему его снова открыли? Ну и зачем ты развязал войну, в которой погибли сотни тысяч волшебников, сынок?

— Помнишь, ты рассказывал, как придумал себе псевдоним «Герой мистер Джарпт»? Я тоже хотел такой псевдоним, но из букв имени «Альбус Северус Поттер» ничего хорошего составить не смог.

— И из-за этого стоило убивать кучу народу, включая дядю Рона и тётю Гермиону?

— Прости, пап, я погорячился. Я больше не буду.

— ВСЕ СЛЫШАЛИ?! Отбой тревоги, он больше не будет! — радостно объявил Гарри Поттер союзникам и обнял блудного сына.

Глава 49. Иммунитет протагониста

Послевоенная перепись населения показала, что в мире осталось всего 2030 волшебников, а людей и того меньше. Деление на государства утратило всякий смысл. Одно радовало: новый штамм коронавируса оказался смертельным для морщерогих кизляков, и Гарри Поттер с сыновьями наконец-то смог вернуться домой. Но ни Джинни, ни их дочери Лили не было дома. Зато на столе лежала записка:

Если хочешь увидеть жену и дочь живыми, приходи в деревню Лондон на Трафальгарскую площадь. Приходи один и без палочки, и никто не пострадает.

— Папа, не ходи туда, это может быть ловушкой! — предостерёг отца Альбус Поттер.

— Молчал бы уже, предатель, — упрекнул его старший брат Джеймс.

— Всё будет хорошо, я ведь главный герой, у меня иммунитет протагониста, — успокоил их Гарри.

На некогда людной площади было пусто, если не считать снежных сугробов, лежащих здесь круглый год. Но как только мистер Поттер дошагал до центра, стоявшая рядом снежная баба трансфигурировалась в женщину, одетую по последнему писку моды. Хотя, казалось бы, какая могла быть мода в столь нелёгкое время?

— Здравствуй, Поттер! Я рада, что у тебя хватило ума прийти без палочки, — произнесла она ледяным голосом.

— Кто ты и что тебе нужно? — недружелюбно спросил Гарри.

— Я та самая Дельфи Реддл, которую ты хотел убить так же, как убил моих родителей.

— Неправда, твою мать убила моя тёща, а твоего отца убило его же заклинание, — возразил мистер Поттер.

— Это ничего не меняет. Видишь мои шрамы на лбу?

Гарри подошёл поближе и внимательно рассмотрел лоб Дельфи. Два шрама в виде молнии были очень похожи на эмблему SS.

— Один из них подарил мне ты, очкастый говнюк! — злобно крикнула женщина, похожая на молодого Тома Реддла и Беллатрису Лестрейндж одновременно.

— Не отрицаю, а второй?

— Это я в детстве стукнулась, когда упала. Но ты подарил мне не только шрам, глупец. Разве ты не знал, что выживший после «Авады» волшебник становится неуязвимым к Убивающему заклятию, но если он попытается применить «Кедавру» к другому существу, то вместо убийства передаст жертве свою неуязвимость и больше никогда её не вернёт? То есть я могу тебя убить хоть сейчас, даже если сама потеряю неуязвимость.

— Ну так убей меня, трусиха! — героически выпятил грудь мистер Поттер, уверенный в том, что Дельфи блефует.

— Погоди, я не договорила. Это я промыла мозги президенту России, чтобы он промыл мозги пропагандистам, чтобы те промыли мозги всем русским, чтобы они напали на Украину, чтобы спровоцировать Третью Магловскую Войну, чтобы маглы уничтожили друг друга, чтобы волшебники не боялись действовать открыто, чтобы было достаточно промыть мозги твоему сыну Альбусу, чтобы он развязал Третью Магическую Войну, чтобы сначала убрать твоих закадычных друзей Уизли и Грейнджер, а потом взяться за тебя, чтобы отомстить за смерть родителей!

— У меня снег в уши залетел, можешь повторить?

— Это я промыла мозги президенту России, чтобы он промыл мозги пропагандистам, чтобы те промыли мозги всем русским, чтобы они напали на Украину, чтобы спровоцировать Третью Магловскую Войну, чтобы маглы уничтожили друг друга, чтобы волшебники не боялись действовать открыто, чтобы было достаточно промыть мозги твоему сыну Альбусу, чтобы он развязал Третью Магическую Войну, чтобы сначала убрать твоих закадычных друзей Уизли и Грейнджер, а потом взяться за тебя, чтобы отомстить за смерть родителей!

— Вот теперь услышал, но не понял. Давай по новой, Дельфи, всё фигня, — лениво зевнул Гарри.

— Да пошёл ты в то место, откуда у тебя цветок растёт! — не выдержала женщина, но мигом подняла себе настроение, достав тот самый Воскрешающий камень. — Сейчас я его уничтожу, чтобы никто никогда не помог тебе воскреснуть.

Дельфи сжала камень с такой силой, что он превратился в пыль, моментально развеянную ветром.

— Ну а теперь, Мальчик-Который-Выжил… Авада Кедавра!

Гарри Поттер замертво упал в снег. Вот так просто, без борьбы, без свидетелей и без лишнего пафоса.

КОНЕЦ